– Какого х…
– Это я, детка, – шепчет Грейсон, пристраиваясь ко мне сзади.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю с улыбкой, прижимаясь к нему спиной. Его руки окружают меня.
– Я соскучился, – ворчит он, прикладывая свои холодные ноги к моим.
– Эй! Твой ноги ледяные! – визжу я.
Он посмеивается в мое ухо.
– Ты любишь меня и мои ледяные ноги.
– Приятно знать.
Грейсон не ночевал так долго, что нет ни единого шанса, что я не воспринимала это как должное.
– Это означает, что с «не торопиться» покончено? – шепчу я. Его руки пробираются под мою футболку, и в то же время он начинает целовать мою шею. – Приму это, как положительный ответ, – заявляю я, переворачиваясь на другой бок, лицом к нему, и только и мечтаю на него запрыгнуть. Я седлаю его, а потом наклоняюсь вперед. Он стонет, когда я зацеловываю его до смерти, вливая в поцелуй всю свою потребность и желание к нему. Он сжимает мою задницу обеими руками и начинает втираться в меня. Он каменно–твердый, этот факт заводит меня еще больше, потому что он хочет меня так же сильно, как и я его. Отрываю губы от него и стягиваю футболку, оставаясь только в своих розовых трусиках.
– Красавица, – хрипит он, рассматривая меня, пока я сижу на нем. Я перебираюсь в сторону и стягиваю трусики, оставаясь абсолютно обнаженной, когда он полностью одет. Когда он хватает меня за бедра и подносит ближе, так что я седлаю его лицо, мое лицо заливает румянец. Когда появляется его язык, чтобы попробовать меня, я забываю обо всем своем смущении и цепляюсь за изголовье кровати. Он продолжает доставлять мне удовольствие своим талантливым ртом, облизывая и посасывая, уделяя особое внимание клитору. Потерявшись в этом моменте, я вжимаюсь в его лицо в отчаянном поиске освобождения. Когда его палец скользит внутрь меня, и он одновременно с этим втягивает мой клитор, все кончено. Я даже не понимаю, что кричу, когда кончаю. Я просто знаю, что веду себя громко. Когда сходит последняя волна, я соскальзываю с него, задыхаясь, и смотрю на него сверху–вниз. Замечаю его самодовольную улыбочку в лунном свете. Он подносит руку к своему рту и стирает блеск со своих губ.
– Это было горячо, – мямлю я.
– Иди сюда, – рычит он, очевидно желая немного внимания.
Я улыбаюсь про себя, вспоминая, что подслушала от девушек в туалете. Что–то насчет общеизвестной вежливости? Ну, для меня, это больше, чем вежливость. Когда я вбираю его в свой рот, это намного больше, чем ответная услуга. Я хочу доставить ему удовольствие. До того, как он вот–вот кончит, я отстраняюсь и снова седлаю его, на этот раз он скользит внутрь.