Эверетт поднимает бровь, типа говоря «окей?».
– Тогда, предполагаю, что мы увидимся там, – он смотрит на меня. – Увидимся на занятиях на следующей неделе?
Я киваю, а затем он направляется вдоль по коридору, откапывая в своем кармане телефон.
Я нервно поворачиваюсь к Беку. Я не видела его с тех пор, как отдала тот список. Честно говоря, я не знала, что бы почувствовала, снова находясь рядом с ним, если бы потеряла контроль. Но, кажется, что его близость успокаивает полный завал дерьма, которым в настоящее время набита моя грудь.
Я осторожно его осматриваю, жуя свою губу. На нем серая рубашка с длинными рукавами, джинсы и круглая шапочка, из–под которой торчит несколько прядей волос. Мои глаза путешествуют к его губам, и я ловлю себя на том, что прикасаюсь к своим губам, вспоминая наши поцелуи, какие мягкие у него губы, как прекрасно ощущение, когда ты их кусаешь, какой прекрасной на мгновение кажется жизнь. Полной, совершенной и чудесной. Улыбаюсь все время, трепет в моем сердце, покалывание на моей коже – все идеально. Но это было лишь иллюзией, кое–какие воспоминания из прошлого.
Я быстро стараюсь подавить ментальные образы того поцелуя, а мои чувства выходят из строя от приятного запаха его одеколона, его всепоглощающего тепла, и от моего желания снова к нему прикоснуться.
Я впиваюсь ногтями в свои ладони. Не смей. У тебя и так уже есть слишком много всего, о чем стоит беспокоиться.
Бек переводит свой взгляд на меня, его глаза заполняют знаки вопроса и неопределенности. Интересно, будет ли он поднимать тему списка, или же мы просто будем вести себя, словно ничего не произошло, как мы поступили после последнего поцелуя.
–Ты его знаешь? – спрашивает Бек, кивая в сторону Эверета, который находится где–то вдалеке.
– Э–э, да. Он в моем классе по химии, – что ж, он спросил не то, что я ожидала. – Он кажется милым.
Он кивает, изучая меня внимательно.
– Так и есть.
Странный болезненный взгляд на его лице вызывает во мне чувство растерянности.
– Откуда ты его знаешь? С футбола?
– Да, он играет в одной из городских лиг, и мы несколько раз болтали после игры, – он закатывает рукава своей рубашки, глядя в коридор, потом снова на меня. – О чем вы, ребята, говорили до того, как я подошел?
Я пожимаю плечами, ненавидя себя, потому что собираюсь снова ему солгать.
– Ни о чем. Просто о домашнем задании.
У его бровей формируется складка, когда он снова меня изучает, словно пытается разгадать мои мысли.
– Было похоже, что у вас обоих был довольно напряженный разговор.
– Задание было для выпускного экзамена, а ты знаешь, как я отношусь к выпускным экзаменам, – чувство вины пробивает мою грудь, затрудняя поступление воздуха в легкие. Я не могу сказать Беку правду. Не об этом. Что я могу сделать – это поговорить с ним о моем отце. Хотя, не сейчас, пока мы одни, на случай, если я потеряю контроль.