Моя голова наклоняется в сторону, брови сходятся вместе.
– Тебе позвонила Винтер и рассказала об этом?
– Конечно, она это сделала. Она беспокоилась о тебе. Она заботится о тебе, – он обхватывает мою ладонь своими руками. – Она сказала, что ты была расстроенной... Что–то произошло?
Заботится?
Заботится.
Заботится.
Заботится.
По словам моей матери, никому до меня нет дела.
Я пожимаю плечами.
– Моя мама пришла домой, требуя денег на наркотики. Вот что. Я даже не знаю, почему так расстроилась. Не то, чтобы она никогда так раньше не делала.
– Принцесса... – он держит мою руку так, словно она самое ценное в мире. – Так было не правильно каждый раз, когда она это делала, и думаю, что в глубине души ты об этом знаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего, даже если так не считаешь, – он чертит своим большим пальцем круги на тыльной стороне моей ладони и смотрит на меня, будто ожидает, что я что–то скажу. Я знаю, что если открою рот, то просто развалюсь. – Позволь мне помочь, пожалуйста. Я хочу... Я хочу заботиться о тебе.
– Мне не нужно, чтобы хоть кто–то заботился обо мне. Я в порядке, – я задыхаюсь от лжи. Правда в том, что я хочу принять его предложение, потому что боюсь, что не получу достаточно хорошую работу, что буду не в состоянии платить арендную плату, что буду жить в постоянных переживаниях – не умерла ли моя мама. Того, что буду женщиной, которая стояла передо мной в моей спальне, выпрашивая деньги и уничтожая снежные шары, которые мне подарил папа, только потому, что у меня не было денег. Женщиной, которая сказала своей собственной дочери, что всем на нее плевать.
Я втягиваю в себя воздух, и еще раз пытаюсь собраться. Я постоянно волновалась и беспокоилась на протяжении нескольких недель, и чувствую себя так, словно стою на вершине скалы и вот–вот упаду.
Он проводит по сгибу моих пальцев.
– Ты не в порядке. Я тебя знаю. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать твое беспокойство из–за матери. Так же, как знаю, что эти мешки под глазами из–за того, что ты не спала прошлой ночью, вероятно, потому что беспокоилась о своей маме и счетах, и Бог знает, о чем еще. Я могу тебе помочь, если ты только мне позволишь, – его голос смягчается. – Просто скажи «да», переезжай ко мне, и позволь мне забрать из твоей жизни чуточку стресса.
Он предлагает слишком много.
Я так сильно этого хочу.
– Ты уже заботился о моей жалкой заднице слишком много раз, – я тру лоб свободной рукой, чувствуя, что подкрадывается головная боль.
Я бы хотела иметь возможность полностью объяснить ему, почему не могу принять его помощь. Объяснить, что ненавижу полагаться на людей. Мне нужно заботиться о себе. Я ненавижу доверять людям, когда они постоянно нарушают это доверие, как мой глупый отец, который думает, что он может уйти, а потом просто вернуться, и что все будет в порядке. Как моя мама, которая разрывает меня в клочья, когда я не делаю то, что она хочет. Я хочу объяснить, как все чертово время я боюсь ошибиться, превратиться в свою мать, стать ужасным человеком, достичь совершенства, а потом его потерять, потерять Бека, что мое сердце разобьют. И не просто разобьют, а того, что это сделает он…