Жертва мародёров, оказавшаяся женского пола, лежала ничком на пожухлой прошлогодней траве и не подавала признаков жизни. Лицо её скрывали растрепавшиеся, с застрявшими веточками и травинками волосы цвета ореховой скорлупы, поэтому навскидку невозможно было определить её внешность и возраст. Но, судя по телу — тонкому, гибкому, с едва начавшими развиваться женскими формами, — это действительно была девушка. Совсем ещё молоденькая, лет шестнадцати, не более. В обрывках растерзанной одежды, сквозь клочья которой тут и там на нежной коже виднелись синяки, ссадины и кровоподтёки.
— Так что, братаны, никакой петушатни! — осклабился вожак мародёров. — Девочка — самый сок… хоть и мутантка, но всё у неё на месте! Вот только слабовата: как на второй заход пошли — сразу дух вон. Ну ничего, вам тоже хватит!
Он ногой небрежно перевернул лежащую. Тело девушки перекатилось на спину вяло и тяжело, словно безжизненное. Взглядам братков открылось её лицо — отрешённое и безучастное, с синяками вокруг закрытых глаз, со вспухшими, искусанными в кровь губами… тонкий, уже начавший подсыхать потёк пролёг из уголка рта и размазался по щеке. Кирпич невольно прошёлся взглядом дальше и замер, чувствуя, как внутри него поднимается холодная беспощадная ярость.
Он знал эту девушку. Не лично, правда, но был наслышан о ней и пару-тройку раз даже видел её, когда она приходила лечить кого-то из подручных Грицая, вляпавшегося в поросль Жгучего Пуха. И, судя по реакции его ребят, им она тоже была известна.
По негласному закону, установившемуся среди сталкеров и братков Зоны, девушку эту было запрещено трогать даже пальцем. И вовсе не из-за того, что её батя был торговцем с Кордона, с которым портить отношения было крайне опрометчиво!
— Вы чё, придурки, совсем о…ели? — свистящим шёпотом начал Кирпич, переводя взгляд с красноречивой алой полоски на внутренней стороне бедра девушки на мародёров. — Вы на кого руку подняли, суки?
— Ну Ксанка-мутантка, подумаешь! — сплюнул мародёрский вожак. — Просили её по-хорошему: покажи, где артефакты водятся, отблагодарим честь по чести… Так нет же… Упёрлась рогом…
— Артефакты, значит…
Кирпич усилием воли сдержал клокочущее и рвущееся наружу желание придушить этих мерзавцев тут же, не отходя от кассы. Позади него остальные шестеро (ему даже оглядываться не надо было, он это и так чувствовал) подобрались, готовые к драке. Кто-то — судя по голосу, отличавшийся особым цинизмом в поступках и выражениях Койот, — негромко и зло засмеялся.
— Что, такие крутые, что решили перейти дорогу Жабе? — почти спокойно осведомился Кирпич. — Да он же вас за дочку… Впрочем, я даже не знаю, что он с вами сделает. И не только он. Давно проблем с вольными не было?