– Что за мутик?
– Хрен знает, мы его всего исполосовали.
– Патроны берегите!
От спасибо за совет, чтобы мы без него делали!
Бойцы вернулись к наблюдению в бойницы, от дохлого мутика несло так, что глаза слезились. Запах пер, как если бы долго лежалое мясо сбрызнули керосином, подожгли и тут же потушили.
Мерзкий запашок был, словом. Лучи прожекторов по-прежнему продолжали метаться по предполью крепости, иногда раздавались выстрелы, но в секторе Андрея больше никаких нарушителей не появлялось. Сержанты порой давали команды, куда двигаться, справлялись, какая обстановка, потом раздался общий приказ смениться. Бойцы покидали окопы, сдавая вахту простому ополчению, пусть лучи солнца уже показались из-за горизонта и было понятно, что нового нападения не будет.
Казаков сразу пошёл искать Элию, или Юлю, как ему теперь больше нравилось её называть. Форт был небольшим, но найти ту единственную, которая нужна была Андрею, вдруг оказалось непросто. Сначала он пошёл к её дому и простоял там довольно долго, но Юли всё не было, а солнце меж тем взошло. Скрепя сердце Казаков побродил по форту, пока не понял бессмысленность своих действий. В голову стали закрадываться нехорошие, прямо говоря пугающие, мысли. Андрей скомкал и отбросил их, направился на центральную площадь. Там полно всяких бюрократов и начальников, у них можно выяснить, где искать Элию.
Но не прошёл он и пяти метров, как ему навстречу вышла она. В привычной одежде, с неизменной зелёной обвязкой вокруг головы. Секунда радости сменилась холодком в груди, Элия довольно помахивала Андрею рукой, на которой белела повязка, а на повязке отчетливо алело красное пятно.
– Юля! – закричал Казаков и бросился к ней, обнял, унёс подальше от чужих глаз. – Как?! Что с тобой, милая?! Где?! Почему?!
– Ты чего, Андрей? – с улыбкой ответила девушка, она явно была удивлена реакцией Казакова, причём удивлена приятно. – Ты про это? – Она показала на повязку. – Это пустяки, царапина. Я сама виновата.
– Пустяки!!! – Андрей не выдержал, сорвался на крик, тут же попытался успокоиться, но не выходило, тело трясло как в треморе, и Казаков ничего не мог с этим поделать.
Элия, видя его состояние, попыталась успокоить.
– Ну что ты, успокойся, – приговаривала она, гладя Андрея по голове, – но это вправду царапина, у миномёта снаряд в стволе взорвался, а тут я как раз руку высунула, вот по мне и чиркнуло… неопасно, кость не задета, сосуды тоже, о чём ты волнуешься?
– Элия, Юля, Юлечка! – Казаков всё крепче обнимал девушку, но уже взял себя в руки. – Милая моя, родная. Мне сейчас надо идти. Очень надо, срочно. Но я вернусь! Вернусь очень скоро, пообещай! Пообещай, что веришь мне, что не сомневаешься, что я вернусь, мне это действительно надо. Скажи!