Тэо оторвался от созерцания удаляющейся Земли, похожей уже не на карту, а на глобус, правда громадный, занимающий половину всего обозримого пространства. Бегло осмотрел циферблаты приборов. Бдительный тектограф автоматически вносил поправки к курсу эфирного корабля, что ощущалось незначительными боковыми рывками, но в целом полет проходил в штатном режиме. Тэо стало скучно, к тому же захотелось есть, и он решил разбудить землянина. Приват-доцент забавно всхрапнул, когда марсианин коснулся его плеча, и проснулся. Еще полные сонных видений, синие глаза его недоумевающе уставились на инженера-пилота. Землянин вдруг с силой потер их крепкими кулаками и пробормотал:
– Кажется, я все проспал, дружище…
– Что вы, Борис Аркадьевич! – отозвался Тэо. – Как говорят у нас: «Моро утара эо», что можно перевести, как «Мудрый видит дальше зари»…
– Кстати… о заре, – тщетно подавляя зевок, произнес Борис. – Который теперь час?
– Смотря где, – сказал инженер-пилот. – В Петербурге примерно два часа пополудни, а у нас на борту – утро. Время завтрака!
– Признаться, я бы и от обеда не отказался, – пробурчал приват-доцент. – Чертовски проголодался… А ваша Мэй отняла у меня консервы…
Тэо рассмеялся.
– Мэй – бдительный страж нашего здоровья, – сказал он. – И в этой области ее авторитет непререкаем, как авторитет Суэ во всем, что касается машин.
– Поэтому придется идти к ней на прививки…
– О-о, это неизбежно, – вздохнул инженер-пилот. – Не забывайте, что она защищает не только нас, но и вас…
– Я понимаю…
Обмениваясь полушутливыми репликами, они покинули ходовую рубку и спустились на палубу ниже. Оказалось, что одна из кают отведена под кают-компанию и в ней уже собрались остальные члены экипажа. Суэ, Мэй и Лао сидели за овальным столом, занимающим половину помещения. Перед ними стояли блестящие, видимо металлические, судки, наполненные розоватой, с белыми кусочками, напоминающими рахат-лукум, желеобразной кашицей. В кашицу были воткнуты лопаточки. Рядом с судками стояли грушеобразные сосуды с узким горлышком, неприятно схожие с медицинскими клизмами. Мэй повелительным жестом указала Борису на его место. Он благодарно кивнул и уселся. Перед ним тоже оказался судок, но наполненный обыкновенными мясными консервами. Приват-доцент ожидал, что завтрак будет сопровожден каким-нибудь ритуалом, но марсиане дождались, когда за стол усядутся все, и молча принялись за еду.
Борис произнес про себя молитву и подцепил лопаточкой ароматные волокна консервированной свинины. От соленого мяса сразу захотелось пить, но прежде, чем прикоснуться к «клизме», он решил понаблюдать за сотрапезниками. Оказалось все просто. Марсиане с заметным усилием отрывали сосуды от столешницы и припадали к узким горлышкам, как младенцы прикладываются к соскам. Приват-доцент решился и потянул «клизму» на себя. Оказалось, что сосуд прикреплен днищем к столешнице, видимо, посредством магнита – стол был выполнен из металла. Заметив недоумение на лице пассажира, Тэо счел нужным пояснить: