Внутри меня все сжалось:
– Наверняка в красивом каменном замке… И ваш отец был врачом, да? Доктор Келено? Франсуа? А мать – Клелия?
Помолчав, она все же ответила:
– Ну… да, – а я почувствовал, что это было сказано с хитрой улыбкой на устах.
Но Аэлла тут же собралась:
– Сейчас главное – вытащить вас оттуда. Мы уже определили координаты. Через час-полтора вас подберет вертолет.
Я отбил звонок и задумчиво посмотрел вдаль. Досадно, что под рукой нет ни ноута, ни блокнота, хотя какого черта! Я подключил 3G-интернет – удивительно, теперь все работало, как по маслу. Ну конечно, ведь небо больше не прикрывали рваные хлопья облаков. Забив в поисковую строку имя Аэлла Келено, я прочитал:
«Аэлла – гарпия, «вихреподобная». В греческой мифологии одно из фантастических существ… управляет стихиями, бурей, грозами… Келено – гарпия, «мрачная», в мифах похищает детей и человеческие души, налетает внезапно, как ветер, и так же исчезает». Я закашлялся и глянул на раздел статьи: «Монстры. Мифология».
Черт побери! Она наняла меня, чтобы похитить саму себя? В другом времени? Не слишком ли это наворочено? С другой стороны, почему нет – гарпиям тоже хочется жить… И стоит ли перебирать, если тебе подарили такой роскошный сюжет? Я прочистил пересохшее горло, открыл раздел заметок в мобильном и быстро принялся набирать: «Петля времени»
«Бог всемогущ, но чудеса он предпочитает вершить нашими руками…»
Андрей Скоробогатов
Пуся, двуножка присолнечный
Хозяйка открывает дверцу клетки, когда Пуся еще спит. Толкает его в бок верхними лапами, проводит усиками по волосам, потом слегка щиплет подпальпами за бок, чтобы проснулся.
Пуся вздрагивает, потягивается на своем грязном матрасике и говорит:
– Дура. Жрать давай. Жрать хочу!
– Ты мой Пусечка! Пуся!
Жрать Пусе дают не сразу – у Хозяйки по утрам в силу возраста бывает игривое настроение. Сначала его вытаскивают из постели, опрокидывая стоящие рядом бутыли, выносят из клетки и начинают подкидывать на высоту в пару-тройку метров. Затем, наигравшись, Хозяйка оглядывается, хватает верхними и одной нижней лапками его за руки и ноги, чтобы не брыкался, а средними, скользкими и по-детски костлявыми, щекочет живот и бока. Хоботок, высунувшийся из пасти, проходится по лицу. Это слегка возбуждает, но в то же время дико страшно и неприятно. Пуся отплевывается от слизи, пытается вырваться из этого садистского захвата, но тщетно, остается только кричать на родном языке.
– А! А-а! Хва-атит! Пусти, дура членистоногая! Пусти! Руку вывернешь!
– Мурчишь, Пусечка! Любимый мой Пусечка! – радуется Хозяйка и щекочет еще быстрее.