— Простите, сэр.
— Ну, хотя бы вы научились видеть собственную неправоту. И все-таки. Кто такая Гермиона Грейнджер? — тон зельевара стал более напористый, и в моей голове что-то засвистело, словно поднялся ветер. Он смотрел мне прямо в глаза, не отрываясь и не моргая.
— Гермиона — дорогой мне человек, мой лучший друг. Она очень умная и любит читать книги...
— Это все? Вы знакомы уже много лет, и это все что вы можете сказать? Какой же вы после этого друг? Может быть, вам стоит забыть о возвращении в реальный мир?
— Я потерял память, сэр, — голос изменился, и внутри разгорелась злоба. Очень знакомая, смешанная с чувством обиды и ощущением бессилия. Этот человек не раз делал это со мною, и сжатые кулаки, пересохшее горло выдали мою напряженность. Похоже, я могу сорваться из-за такого пустяка.
— Это не оправдание. Забыть тех, с кем жили бок обок, с кем делили кров и еду, с кем учились...
Свист в голове превратился в грохот и шум урагана, а вокруг начали зажигаться белые огоньки, которые, похоже, видел только я. В глазах защипало, но закрыть их не получалось, а дышать стало тяжелее из-за сгустившегося воздуха.
— Профессор, хватит, иначе вы можете пострадать.
Посреди гостиной появился эльф с явно расстроенным видом.
— Кикимер понимает, что ваши действия могут помочь хозяину вспомнить то, что он забыл, но дом должен защитить хозяина Гарри, — чашку, что стояла на столе в гостиной, коснулся один из огоньков, и она превратилась в воду. Следующий превратил один из стульев в пыль. Заметив это, Снейп тут же прекратил давление на разум, и, наверное, это спасло его от смерти. Кресло под ним окаменело.
Наблюдая за огоньками, я молил, чтобы они пропали, чтобы все закончилось, и стоило мне успокоиться, опасность миновала. На то, чтобы прийти в себя, ушло около двадцати минут, и на этом было решено закончить. По крайней мере, на сегодня. Описывая увиденное в мою голову пришла странная мысль:
«Если бы Нимфадора или Снейп погибли, что бы случилось?»
Общим голосование появилось еще одно правило.
Правило седьмое: «Контролируй свои эмоции».
Семь — хорошее число. Не правда ли?
* * *
Подушка была твердой, одеяло тонким, а кровать неудобной, но даже это не помешало мне проспать до обеда. И на все попытки быть побуженным отвечал примерно следующее:
— Еще пять минуток, и встаю... — пять минуток проходило, и я засыпал снова. Так повторялось до двенадцати, пока Рон не выдернул из-под меня одеяло.
— Гарри, хватит спасть, иначе проспишь все самое интересное, — что там могло быть интересного, мне было, собственно, плевать, свои законные пять минуток я так и не доспал, да и вставать совершенно не хотелось, ровно до того момента, когда я вспомнил, что было вчера и что Гермионе могла понадобиться помощь. С другой стороны, миссис Уизли в состоянии позаботиться о ком угодно, да и Рон сказал свое «Добрый полдень», достаточно веселым голосом. Кошки, скребшие по душе, оказались Живоглотом, мнущим место для предобеденного сна на моей спине. Судя по крикам Рона, он удалялся от места моего пребывания, посчитав план по побудке выполненным, даже не проверил качество работы. Зря. Даже если на мне нет одеяла, но есть несколько кило живого меха, уснуть заново вполне возможно. Эта сонливость от нервов, не иначе. Или я просто решил отоспаться за всё то время, что меня заставляли учиться неугомонная Тонкс и летучая мышь в меховых тапках. Как он их раздобыл, не понимаю, но зато я вспомнил его прозвище. Будем считать, отомстил.