Мелкая дрожь в суетливых пальцах, нашаривающих спасительные сигареты, говорила о том, что если сейчас не сделать несколько табачных затяжек, то нужно упасть на эту чужую неприкаянную землю, и, кроша зубы, грызть её каменья от обиды и боли за погибших товарищей, и за свои, теперь уже навек загубленные жизни.
3
Война, чужая и непонятная, пропахав по их ещё не раскрытым детским судьбам, уже запеклась кровавым сгустком возле самого сердца, и стала своей, как становиться своей тяжёлая непоправимая болезнь.
Закури, солдат, отдышись, посиди на обожжённом горячими ветрами чужедальнем камне, стисни голову руками и успокойся…
Но, как всегда бывает, того, чего очень хочется, никогда не оказывается на месте. Последние сигареты были выкурены с лихорадочной быстротой в короткие промежутки между огневыми атаками.
– Эх, затяжку бы одну! – Магога пнул сидящего рядом на корточках душмана.
Тот, безучастно задрав бородатое лицо, испещрённое пороховым нагаром к небу, что-то бормотал, то ли в приступе отчаяния, то ли вымаливая у неба лёгкой смерти, отлично сознавая, что в таких войнах пленников не бывает.
Бородатый от неожиданности вскинулся злобным взглядом на русского солдата. Но потом, поняв, что от него требуется, закивал головой, показывая на карман своей кожаной куртки, надетой поверх длинной, навыпуск, белой холщовой рубахи.
В кармане бородача оказалась плотная упаковка из скользкой лощёной бумаги, с изумрудно-зелёным характерным рубчатым трилистником растения, похожего на только что зацветшую коноплю. Так обычно метят наркотические продукты конопли высокого качества – гашиша, марихуаны, а проще – плана, если в русском варианте.
План, или анаша – обычный экстракт травки, которым на южном подбрюшье могучего Союза часто балуются за неимением спиртного доблестные солдаты, охраняющее покой своих тюркских братьев-дехкан.
– Америка! – восхищённо проронил Ваня.
Ване сегодня посчастливилось выжить, но не потому, что он умел стрелять первым, а потому, что хорошо хоронился за лысым валуном, выпустив в «молоко» в первые же минуты боя все шесть магазинных рожков, а после, закрыв голову ладонями, лежал, припаянный к земле так, что боялся собственного биения сердца, и не потому, что был трус, а потому что бесконтрольно сработал инстинкт самосохранения.
Если кто думает по-другому, пусть попробует оказаться на его месте за тем лысым лобастым горячим от пороховой гари камнем в долине Гиндукуша в то же самое время.
А-а? То-то и оно-то!
…Магога грязным обломанным ногтём стал отковыривать золотую фольгу обёртки, высвобождая единственно оставшийся у моджахеда маслянистый жёлто-зелёный закуржавевший брикетик прошлогоднего сена.