Достал из однодневки свой старый, ещё советский, восьмикратный БПЦ и передал запыхавшейся Жанне. Потом вынул оттуда же специально выпрошенный на пару дней у Курта Майера Юконовский NVB с телескопической насадкой, и, повозившись, включил подсветку. Посмотрел на цель, выматерился про себя, и подсветку выключил.
– Гена, смотри, вон справа, – Жанна стояла во весь рост, внимательно глядя в бинокль, совсем как капитан корабля при приближении к берегу, и показывала куда-то пальцем.
– Присядь, пока не заметили! До цели пятисот метров нет, а ты стоишь как Родина-мать.
– Ой! – девушка присела за куст и, раздвинув ветки, выставила бинокль в направлении базы.
– Что там?
– Вон, справа длинное здание, видишь?
Прямоугольная территория базы была щедро освещена. По забору были установлены фонари, по углам стояли четыре столба с прожекторами. В правой части я увидел сначала мощный генератор на колёсной базе, затем вертолётную площадку со стоящим на ней непонятным агрегатом, и только потом взгляд переместился на длинное здание белого пластика под синей крышей.
– Вижу. Казарма?
– Нет. Там лаборатория, столовая, и общежитие для учёных и орденцев.
– Охрана тоже там живёт?
– Левее. Видишь, квадратный домик?
– Что-то маловат домик.
– Это кухня. Чуть дальше смотри.
– Вот теперь вижу. Всё равно небольшой.
– Охранников всего двенадцать, им хватает.
– А учёных тогда сколько?
– Вот смотри. Андрей Саныч, он в лаборатории главный. Ну, если мистера Смита не считать, но тот в науку не лезет, только отчёты собирает и заказывает требуемые компоненты и литературу. Потом два старших научных сотрудника. Андрей Саныч их называет «сэнээсы в штатском». Они в теории поля вообще ни бум-бум. Занимаются секретностью и техническим обеспечением. Четверо лаборантов, это наши, кто с Семёновым работал. Всех четверых вместе с ним и увезли. Точнее, уже трое, меня же нет. Ещё два техника, повар, и врач. Всё. Одиннадцать человек. Ещё местный дворник из какого-то племени, но он приходящий. Знал бы ты, как он поднялся за те полгода, что у нас работает. Пришёл забитый, худой, всего боялся. А сейчас растолстел, обнаглел, велосипед себе приобрёл. Рассказывал, что хочет купить двух жён сразу. Он наш мусор где-то у себя в деревне распродаёт.
– Он нам важен?
– Да нет, просто интересно, вот и рассказываю.
– А с охраной как дела обстоят? Собаки есть?
– Собаки были.
– Это плохо.
– Но их всех убрали. Они лаяли всю ночь, живности-то вокруг много. Носились вдоль забора, на каждую обезьяну реагировали.
– Здесь обезьяны есть?
– Возле базы крутится стая каких-то местных мартышек. Они сначала через забор запрыгивали, но охрана их активно отстреливала, и они отстали. Но к забору подходят часто.