– Разрешите представиться: искусствовед Блох, – с этими словами шагнул в каюту коренастый блондин в довольно-таки грязных штанах и с самодельной повязкой на глазу. Под руку с ним шла невысокая, очень бледная девушка. В отличие от спутника она заметно нервничала.
– Моя ассистентка, – блондин на ходу галантно кивнул в сторону девушки, – довольно талантливый и вполне успешный журналист Ольга Стайн. А вы, насколько я понимаю, доблестные полицейские силы Консульской республики Корона?
В наступившем молчании он прошел неторопливой походкой к столу, отодвинул одной рукой стул для дамы, потом для себя. Тем временем Гро и оба джана невозмутимо пересекли холл, направляясь, по-видимому, куда-то во внутренние помещения.
– Молчание – знак согласия, – как ни в чем не бывало продолжал блондин, вальяжно усаживаясь напротив Биллинга, – и, если никто не против, мы можем провести несколько минут в приятной беседе. Сидеть! – приказал он, не повышая голоса, но таким тоном, что Петр как стоял, так и плюхнулся на первое попавшееся кресло. Джаны, а за ними и Гро, свернули и все так же молча расселись у стены.
– Чем обязан? – наконец разлепил губы Биллинг.
– Как? Неужели этот господин с серо-зеленой физиономией, – блондин театрально взмахнул рукой в сторону Штимера, – не предупредил, что я хочу свести знакомство с вами?
– Я представлял все несколько иначе, – сухо улыбнулся Биллинг, – во всяком случае, не ожидал, что вы придете такой компанией.
– А на это есть причины. Возможно, мы их обсудим позднее, но пока давайте уладим пару сугубо технических вопросов. Просто чтобы потом не отвлекаться. Во-первых, уважаемый есаул зачем-то все время целится в меня. Это не то чтобы существенный момент, но отвлекает и вообще хамство.
Биллинг задумчиво оглядел то, во что превратился холл. Изморозь, покрывшая стены, начала уже понемногу таять. Огромный пролом в стене никуда не делся и выглядел совершенно отвратительно. Стерегущая система на потолке вроде бы не пострадала, хотя в сложившейся ситуации казалась решительно бесполезной. Потом он обвел взглядом пеструю компанию, заполнившую холл. Петр, вжавшийся в спинку кресла, по-видимому, хотел вовсе слиться с интерьером. Гро, сидя рядком с джанами, смотрел прямо перед собой, и этот ровно ничего не выражающий взгляд понравился инспектору еще меньше, чем разрушенная стенка каюты. Девушка рядом с Философом смотрела вполне осмысленно. Взгляд ее все время тревожно бегал по сторонам, только на своего спутника, насколько заметил инспектор, она ни разу не подняла глаз. Скрючившийся в кресле Штимер действительно выглядел неважно. На его лице, землистом и будто сведенном судорогой, блестели капли пота. Двумя руками он прижимал к животу рукоять громоздкого и, очевидно, мощного лазерника. Могло показаться, что есаулу настолько плохо, что уже не до чего нет дела, но ствол упорно и недвусмысленно смотрел в сторону Философа.