— Слушай, может, развяжешь меня? — рискнула спросить Мила. Девушка пошевелила оружием. — Ладно, можешь, не торопиться. Мне и так неплохо. Познакомимся? Меня Мила зовут. А тебя?
— Заткнись. — Рявкнула стражница. Блеснул металл ружья, и Мила решила больше ее не провоцировать. Неизвестно, что на уме у спятившей девицы. Начнет еще палить!
Минуты потянулись ужасно медленно в напряженной тишине, нарушаемой лишь холодным дыханием блондинки, и ударами ее пульса. Мила почувствовала, что безумно хочет пить. Но просить воды у этой ненормальной немного боязно. Придется терпеть. А еще и в туалет приспичило, и все тело затекло и ноет. И вообще, кого они тут ждут? Закрыв глаза, Мила откинула голову на подушку. В щель на окне она разглядела слабую полоску света. Вечереет. Неужели ей всю ночь придется провести в столь малоприятной компании, да еще и связанной по рукам и ногам?
— Потерпи немного, — словно прочитав ее мысли, буркнула блондинка. — Хозяин просыпается.
Какой еще хозяин? Уж если тот, что притащил ее сюда, то пусть не торопиться особо. Она не горит желанием его видеть. Внезапная слабость одолела ее, глаза свело усталостью, мысли, словно медленно утекали куда-то прочь отсюда, и она вслед за ними. Ей показалось, что она видит Ричарда. Его глаза медленно открываются. В них застывает боль. "Люциана" — со стоном выдыхает он. Боль уходит. Остается только ярость, слепящая, дикая, безумная. Наваждение растворяется, Мила снова в пыльной затхлой комнате. Ненавидящие глаза сверлят ее.
— Ты не заберешь его у меня. — Прошипела белокурая стражница.
— Если ты о симпатичном брюнете, то больно надо. Оставь себе. Я, между прочим, замужем. И у меня еще и любовник имеется. Правда, он маньяк и убил мою лучшую подругу, а вечера проводит, попивая кровь у своей симпатичной служанки, но это все ерунда. Правда? Он ведь такой красавчик. Тебе бы точно понравился. Наверняка, в твоем вкусе. Я могу поделиться. Вам было бы весело втроем. Устроили бы пирушку. Напились бы чьей-нибудь крови, а я бы пошла домой к мужу. У меня белье не стирано. Может, отпустишь меня, а я тебе телефончик подскажу. А? Ричард, правда, душка. Ты подумай хорошенько.
— Пошла ты. — Блондинка медленно встала. Ноги у нее были от ушей. Она повернулась на звук открывающейся двери. Искусственный свет ворвался в комнату, ослепив Милу. Она зажмурила глаза.
— Как наша гостя, Зоя? — произнес ласковый чарующий голос. Мила открыла глаза. В черном бархатном халате с рассыпавшимися по плечам иссиня-черными волосами, перед ней стоял ее вчерашний похититель. Ее словно током ударило, таким сильным было ощущение его присутствия. Он словно заполнил собой все пространство небольшой комнатки, которая при включенном свете выглядела еще более жалко. Ногастая девица поглаживала его плечо. Лицо у нее при этом было такое довольное, что Миле стало смешно. Она, по идее, должна была бояться, испытывать тревогу, но ничего подобного не испытывала. За последний день с ней столько всего произошло, что просто хуже и представить сложно. Пусть они убьют ее, если хотят, все равно жить расхотелось. Она просто не сможет больше жить с грузом вины за смерть подруги, разбитым сердцем и вернувшимися кошмарами. А самое диким казалось то, что глупая часть ее души все еще любила Ричарда, все еще не верила в его полную виновность, хотя она своими глазами видела раны Клэр, и именно он был с Жанной, когда она погибла. Он находился у офиса, когда умер охранник. Он — убийца — это, несомненно. "Люби меня, Ричард", всплыли в памяти ее слова, слезы обильным потоком хлынули из глаз. "Я люблю тебя", ответил его голос откуда-то из темноты ее сознания.