– Иэн пришел с друзьями? Или, может, с семьей? – Он говорил, что его жена ждет ребенка, а это было почти два года назад. Если все прошло хорошо, то малыш должен быть уже достаточно взрослым, чтобы уметь ходить.
– Нет, он один. Не считая пса, конечно, – добавил Джейми, показывая на Ролло, – тот лежал на спине, задрав лапы кверху, и радостно извивался под повалившимся на него Джемми.
– Что ж, ладно. – Я пригладила волосы и перевязала ленту, думая, что теперь делать с рукодельницами, кабаном и праздничным ужином, хотя о последнем наверняка позаботится миссис Баг.
– Иэн к нам надолго?
Джейми сделал глубокий вдох и положил руку мне на спину.
– Навсегда, – ответил он полным счастья голосом, но почему-то с удивившим меня оттенком грусти. – Иэн вернулся домой.
* * *
Когда мы закончили с разделыванием кабана, шитьем одеяла и ужином, а гости ушли с запасом новых сплетен, было уже очень поздно. Хотя информации для сплетен оказалось не так уж много – Иэн держался со всеми дружелюбно, но был немногословен и мало чего рассказал о своем путешествии с севера, умолчав о причинах своего возвращения.
– Иэн тебе что-нибудь рассказал? – спросила я у Джейми, застав его в одиночестве в кабинете перед ужином.
Он покачал головой:
– Очень мало. Только то, что вернулся и останется.
– Может, с его женой случилось что-то плохое? Или с ребенком? – Я ощутила сильную тревогу – и за Иэна, и за симпатичную хрупкую девушку из племени могавков по имени Вакио’тейеснонса – «Работающая своими руками». Иэн называл ее Эмили. Смерть в родах случалась часто даже у индейцев.
Джейми снова покачал головой, вид у него был серьезный.
– Думаю, дело именно в этом. Иэн ни слова про них не сказал, и у него взгляд человека, который многое пережил.
В дверях вдруг появилась Лиззи со срочным сообщением от миссис Баг насчет подачи ужина, и мне пришлось уйти. Направляясь за Лиззи на кухню, я не могла отделаться от мыслей о том, что́ для нее значило возвращение Иэна, особенно если мы были правы в своих предположениях насчет его жены.
Лиззи вроде как была влюблена в Иэна и долго тосковала по нему, когда он решил уйти. Но прошло уже два года, а за два года многое может измениться, особенно в жизни молодых людей.
Я знала, что имел в виду Джейми, говоря о взгляде Иэна, – он уже не был тем жизнерадостным импульсивным парнишкой, которого мы оставили у могавков. В Лиззи тоже мало чего осталось от робкой мышки, которая смотрела на него обожающим взглядом.
Робкая Лиззи теперь была невестой Манфреда Макгилливрея. Хорошо еще, что ни Уте Макгилливрей, ни ее дочерей не было среди занятых одеялом рукодельниц. Если повезет, то о возвращении Иэна не будут слишком много болтать.