— Не надо слез, граждане, люди добрые! Сын мой умер, чтобы жила Россия… — И, сжав руку в кулак, добавил: — Мой сын вернулся домой, как настоящий герой.
На его обнаженной руке синели набухшие жилы. Старик олицетворял собой грозную силу, страдание и жажду мести.
Танкистов похоронили с воинскими почестями. На гробе лейтенанта лежали осенние полевые цветы.
Лев и Клавдия Васильевы тихо плакали, стоя со склоненными головами над сыном-героем. Танк остался стоять в конце улицы как стальной памятник великим освободительным боям.
1943