Теперь, судя по табличкам на стенах, они ехали по улице 25 октября. Миновали несколько жилых трехэтажек, затем — окруженное невысокой чугунной оградой здание красного кирпича, оказавшееся Средней школой № 1. Во дворе школы были врыты несколько турников, а за ними виднелась площадка с воротами, слишком большими для хоккея и слишком маленькими для футбола. Здесь, однако, тоже никого не было, что было странно — в небогатых на развлечения провинциальных городках школьная спортплощадка обычно не пустует и в каникулы. Было еще, впрочем, довольно рано; «к вечеру наверняка кто-нибудь придет погонять мяч», — подумал Сергей. По крайней мере, он на это надеялся.
Затем улицу 25 октября пересекла еще одна — как оказалось, улица Ворошилова.
— Смотри! — воскликнул Алекс, указывая направо. Сергей повернул голову и увидел идущего прочь от перекрестка человека. Он тут же вывернул руль и поехал по улице Ворошилова.
Игнатьевец, заслышав шум мотора, бросил взгляд через плечо и продолжил свой путь. Поравнявшись с ним, Сергей сбросил скорость до уровня пешехода. Человек шел по левой стороне, но, поскольку встречных машин — равно как и каких-либо еще — все равно не было, Коржухин свернул к тротуару.
— Извините, у вас не будет закурить? — спросил он. Сам он не курил, как, очевидно, и Алекс, но ничего лучше и безобиднее в этот момент не пришло ему в голову.
Местный житель медленно повернул голову и уставился на Сергея водянисто-голубыми глазами.
— Не курю, — сказал он неожиданно гнусавым голосом. — Курить вредно.
«А пить, по-твоему, полезно?» — подумал Сергей, уловив знакомый спиртной дух. Вслух же он произнес: — Извините. А не подскажете, где купить можно? («Блин, зачем я развиваю эту тему. Узнают потом, что я некурящий — хуже будет…»)
— Там впереди будет площадь. На ней магазин.
— Спасибо! — Сергей помедлили, ожидая, не скажет ли абориген что-нибудь еще, но тот не проявлял такого желания. Коржухин вновь надавил на газ.
Вскоре они въехали на площадь, миновав длинное двухэтажное здание явно нежилого вида: несколько окон на первом этаже заднего фасада были выбиты, а остальные покрыты разводами грязи. Магазин находился по левую руку; напротив от него располагался клуб или кинотеатр. Четвертым зданием, выходившим на площадь, была церковь без креста и с ободранным куполом; как видно, мода на возвращение церквей верующим не добралась до Игнатьева точно так же, как и мода на переименование улиц. На фоне церкви, прямо по центру площади, возвышался еще один памятник. Сергей медленно проехал слева от него. Памятник изображал человека в комиссарской кожанке и картузе с пятиконечной звездочкой; на поясе его висел маузер в кобуре. Суровое и аскетичное лицо фанатика не обещало ничего хорошего врагам мировой революции — а заодно и друзьям, проявляющим излишнюю мягкотелость. «С.Д. Савицын» — значилось на постаменте. Сергей не помнил знаменитых большевиков с такой фамилией (а Алекс, чья юность пришлась уже на постперестроечные годы — тем более); должно быть, это был какой-то местный борец за советскую власть.