«17/IX/74.
Не знаю, что и думать. То ли я схожу с ума, то ли это какой-то грандиозный розыгрыш. Но на банальные махинации в любом случае не похоже. Сегодня побывал на местном кладбище — кто бы мог подумать еще неделю назад, что я туда попрусь? Но ошибки быть не может — там действительно нет…»
На этом запись обрывалась. Дальше в блокноте шли пустые листы.
В общих чертах картина произошедшего здесь четверть века назад была ясна. Некто, приехавший в Игнатьев — и не имевший здесь родных и друзей, раз остановился в гостинице — заподозрил что-то неладное. (Уже тогда! 25 лет назад! Впрочем, Сергей ведь подозревал что-то подобное — и дорога, и грузовик, и книги Лыткарева — все на это указывало; просто боялся себе в этом признаться. Ну даже если не 25, а 10 — разница скорее количественная, чем качественная. Но все же от числа 25 у него как-то особенно похолодело в животе.) Этот приезжий начал собственное расследование; может быть даже, что таковое входило в его служебные обязанности. Он понимал, что это опасно, и отыскал в своем номере плохо державшуюся половицу — в таком бараке это и тогда было нетрудно — под которой устроил тайник для своего дневника. И вот вечером 17 сентября (собственно, почему именно вечером? ну а когда еще писать отчет за день!) он делал очередную запись, когда в дверь требовательно постучали. Может быть даже стук сопровождался словами «откройте, милиция». Тот человек поспешно спрятал свой дневник и пошел открывать, после чего… ну, вряд ли его убили прямо тут, хотя, если он был единственным постояльцем «Тайги»… но скорее его все-таки куда-то увели. «И костей не оставили», сказала бабка. В кислоте, что ли, растворили? Да ну, бред. А вот сжечь, к примеру, в топке электростанции вполне могли. Хотя зачем такие сложности, когда кругом — леса да болота…
А и что странного, если 25 лет, подумал Сергей. Уж где-где, а в России вряд ли стоит удивляться беззаконию, которое длится годами и десятилетиями. Да еще в таком медвежьем углу, где, что называется, сам бог велел местной власти превратиться в мафиозную клику… Вот только мафия — это прежде всего коммерческое учреждение; все прочие ее атрибуты — не более чем способ ведения бизнеса. А в чем заключается бизнес игнатьевской администрации — такой бизнес, ради которого надо блокировать связи с внешним миром и убивать заехавших в город чужаков — Коржухин никак не мог понять. Может быть, на торфозаготовках добывают вовсе не торф? Может, у них тут золото под боком? Алмазы? Правда, все, что он видел в городе, включая и кабинеты чиновников, не производило впечатления особой роскоши. Унаследованный от предшественников добрежневских еще времен комплекс подпольных миллионеров, боящихся демонстрировать свое богатство? Это вряд ли. В городе им стесняться некого, а посторонних здесь давно уже не бывает. А если бывают, то… Пожалуй, только теперь, держа в руках этот блокнот с оборванной на середине фразы записью, Сергей по-настоящему поверил, что его жизнь в опасности. В большой опасности.