— Меня же здесь не сожрали, — улыбнулся змеиной улыбкой Березин.
— Потому что, Володя, оттуда ты бежал сюда, — парировал Дробышев.
— Тогда я был один, — не смутился Березин. — И времена были другие. Порядок был.
— Нам пришлось бы все начинать с нуля!
— Ничего, времени у нас достаточно, — ответил Березин, и за столом послышались смешки. — И рано или поздно все равно придется. После того, как наш уважаемый Егор Михалыч напринимал столько новых членов, на одного нашего приходится всего двадцать человек. И они не могут не понимать, насколько возросли для каждого из них шансы стать донорами. И то, что мы не можем и не будем до бесконечности расширять наши ряды, они тоже понимают. Наша власть здесь всегда держалась на надежде и страхе. Но надежда тает, а страх растет. Пока еще страх парализует волю к сопротивлению, но придет время — и он обернется своей противоположностью, мужеством отчаяния. Тогда нас просто сметут. Кроме того, пока у нас еще сохраняются кое-какие связи в области, и мы должны их использовать. Когда те, с кем мы контактировали в семидесятые, окончательно сойдут со сцены, начинать будет сложнее.
— Ладно, товарищи, ладно, — примирительно поднял ладони над столом Дробышев, — сегодня мы собрались здесь не за этим. Сейчас нам надо разобраться с приезжими…
— Как только мы с ними разберемся, мы должны предпринять реальные шаги по выходу во внешний мир, — перебил Березин. — Предлагаю голосовать. Перспективный план у меня уже подготовлен.
— Больно крут ты стал, Володенька, — Дробышев с ненавистью поглядел на него.
— Всегда был, Егор Михайлович, — с улыбочкой ответил тот. — А что вы так волнуетесь? Ведь это не голосование о ваших перевыборах.
Дробышев обвел тяжелым взглядом остальных, хотя уже понимал, что чекист не решился бы на открытый демарш, не выяснив их настроений. Двое или трое предпочли не встречаться глазами с первым секретарем; были и те, что смотрели с наглым вызовом.
— Хорошо, — сдался он, — ставится на голосование вопрос о рассмотрении перспективного плана товарища Березина…
— О принятии плана, Егор Михалыч, — ласково перебил капитан. — Зачем нам разводить лишнюю волокиту? Товарищи, в основном, с планом уже знакомы. А детали доведем позже, в рабочем порядке…
— Вопрос о принятии плана товарища Березина, — бесцветным голосом согласился Дробышев. — Кто за?
Березин поднял руку первым, почти одновременно с ним — еще трое, сидевшие рядом друг с другом (включая «Шарикова»). Еще две руки поднялись с другой стороны стола. Тут, однако, возникла некоторая пауза; некоторые, уже готовые было поднять руку, замешкались под тяжелым дробышевским взглядом. Березин удивленно приподнял брови, отчего его лицо обрело вдруг комично-обиженное выражение.