Кориев попал в неприятную ситуацию. Он долго стоял не зная, что ответить. Габриелян тоже простоял долго в молчании и в конце свою просьбу повторил.
– Почему ты так долго задумался?
– Что мне говорить, Геннадий Лазаревич? Это дело не в моей компетенции.
– Что?! – сказал Габриелян не скрывая злости. Его мускулы на лбу выросли. Не подобающее его характера невежество появилось на его лице.
– Да, прокурор очень своенравный парень, мои слова останутся на земле.
– Слушай меня Кориев! Ты же старший в этом городе. Неужели не можешь повлиять на прокурора.
– Не смогу, я его знаю. Никогда его не упрашивал ни о чём.
– Разве ты человек, стиляга! – сказал и резко выскочил с места. Я всегда думал ты умный человек.
Габриелян как зашёл неожиданно, так и вышел неожиданно. Кориев пришёл в себя от треска закрытия двери.
– Да, не хорошо получилось, – сказал он внутри себя. В одно время когда Кориев работал в молодёжной газете Габриелян работал в Центральном комитете молодёжной организации. В молодёжной газете Кориев написал статью критикую Габриеляна. Чуть его не посадили, тогда и оправдали. Он этот случай не показывал, но в углу сердца держал. Сегодняшний случай был второй неприятностью. Теперь он будет мстить. Да, он очень мстительный. Только он не бодается, не пинается, поступает закрыто. Нанесённый удар конечно, не будет без яда.
– Да, пусть что будет! Я же сказал правду, – сказал Кориев как будто говоря сам с собой.
***
Из трубки телефона была слышно приятный голос прокурора вилоята Рахимахон Ахмедовой. По её бесперестранной расспрашивания о его здоровье он понял, что она хочет чего-то. Эралиев это сразу понял.
– Слушаю, – сказал Эралиев после приветствия.
– Хакимджон, дело этого Григоряна чем закончилось?
– Расследование дела заканчивается на днях. Его дело передадим в суд. Сейчас он в тюрьме.
– Хакимджон, может быть этого человека выпустите из тюрьмы.
– Я сам не возражаю только приказ отдадите вы сами. Я не вмешиваюсь.
Ходжаева в телефоне немного время перестала говорить. Видимо она немного испугалась. В тревожном тоне:
– Ну ладно. Вы ещё подумайте, – сказала она сократив разговор, положила трубку на место.
– В этом деле не надо думать. У меня нет оснований, чтобы освободить его, – сказал он сам себе говоря Эралиев. Значит кто-то обратился к женщине с просьбой. Возможно этот человек сидит рядом с прокурором. Потому что, она говорила неопределённо. Значит, она скажет моя просьба не прошла. Вина буде возложена на меня.
***
Кориев зашёл в свою комнату в испорченном настроении. Под глазами веки распухли. Деятельность почек были нарушены не смотря на это он не стал лечиться. Он не обращая внимания на неожиданного гостя Ильяева в холодном тоне: