– Ты кому ещё давал взятки с самого начала, рассказывай?
– Я же всё рассказывал!
– Не всё говорил. Большим чиновникам давал взятки. Лучше ты сам расскажи. Иначе я сам расскажу тебе. Тогда тебе будет плохо.
Яхяходжаев начал думать. Его память как и сам еле еле дышал. Раньше мысли в его голове кипели.
– Я не помню, – сказал наконец-то.
– Если так мы тебе напомним.
Он с концами ног стучал пол. Сначала немного времени сидел молча. После посмотрел на глаза Яхяходжаева, головой покачал:
– Ай, яй, яй! – сказал, Яхяходжаев свои глаза увёл от него. Молча смотрел на землю, о чём-то начал говорить. Вдруг он пришёл в себя.
– Вспомнил, – сказал он.
– А ну-ка скажи?
– Я давал Хакимову один раз взятку.
– Сколько?
– Двадцать пять тысяч рублей
– Сколько? – вдруг сказал следователь.
– Ты лично давал ему?
– Нет через Муйдин бува давал.
Яхяходжаева без рассуждения сказанные слова для следователя была «большой добычей». Он хотел поймать совсем другого человека, но вместо него была поймана неожиданно большая акула. Но, он не выдавая себя, продолжил допрос:
– Ну, ладно мы этого знаем, ты кроме этого давал взятку Эралиеву. Ты помнишь?
– Нет. Он не брал взятку. Я никогда ему не давал взятку.
– Ты давал. Может быть тебе напомнить?!
Дергачёв встал со своего места, кулаком по столу сильно ударил. Со злостью сказал:
– Я с тебя сниму шкуру! Проклятый головастик! Давал! Об этом все знают. Попробуй скажи нет! Он же сам признался в этом!
У Яхяходжаева перед ним как будто что-то взорвалось. Он испугался. Он снова начал думать: «Как я могу говорить, что это же будет настоящим обманом».
– Не помню…
– Мы его давно посадили. Он сам признался. Сейчас мы тебе устроим свидание с ним. В таком случае тебе будет хуже, понял?!
– Он тоже в тюрьме, да? – от удивления его глаза расширились.
– Да, вспомни, вспомни. По его словам, когда он уезжал в санаторий, ему ты давал тысячу рублей взятки.
– Да вспомнил.
– Вот это другое дело. Давай подписывайся.
***
«Полное доверие на одну вещь, человека во многих случаях заблуждает».
В комнате прокурора вилоята Жахонгирова, начальник управления внутренних дел полковник милиции Уринбоев и заведующий отделом администрации Сохибов сидели. Потому что никто из них не смел говорить ни одно слово. Потому что настроение у Габриеляна плохое, одно произнесенное слово не так, может испортить всё.
– Да-а – сказал он посмотрев на всех упорно, из свёрнутых бровей одна сторона поднялся к верху высоко, лицо приняло страшный вид. Он бросая яд, специально делая ударения на свои слова, один к одному начал говорить.
– У нас во вилояте есть и прокурор и милиция. Штаты тоже полные. Под ним сколько хотят есть автомобили, рядом есть шофёр, всё им на их тень делают поклоны. Это так?! Что не хватает?! Ну, а дело?! Нет дела. Есть такой человечек Эралиев, в одно время был прокурором Коканда. К нему на шею повесили обвинение, этому взяточнику, но вы не можете сказать одно слово. Вы знаете о нём всё, но вы не признаётесь. Что! От него вы или боитесь или он ваш язык закрыл?