– Не возражаешь, сестричка, если я задам тебе вопрос?
Маргарет возражала, но пришлось ответить «нет».
– Мы с тобой никогда ничего не скрывали друг от друга, поэтому я считаю себя вправе спросить. Ты действительно неравнодушна к этому Стрейнджу?
Маргарет подумала, что из всех многочисленных мужских грехов самый неприятный – привычка задавать бестактные вопросы.
– Вообще-то он мне нравится, и я не понимаю, за что вы его так невзлюбили. У него галстук не того цвета?
Но Питер не поддержал ее легкомысленный тон.
– Не хочу быть навязчивым и ни в коем случае не собираюсь посягать на твою самостоятельность, но у меня сложилось впечатление, что Стрейндж использует тебя в своих целях. Я прав?
– Как всегда, нет, – огрызнулась Маргарет. – Я же сказала, что симпатизирую ему. Наверное, потому, что вы с Чарльзом постоянно катите на него бочку.
– Чушь собачья! – возмутился Питер. – Мы с Чарльзом всего лишь утверждаем, что Стрейндж ведет себя подозрительно. Согласись, что так оно и есть.
Она промолчала. Питер чиркнул спичкой и между затяжками произнес:
– Мне кажется, ты видишь его чаще, чем я. Он тебе что-нибудь о себе поведал?
– Нет, – ответила Маргарет, и это была чистая правда.
– У тебя есть основания считать, что мы напрасно подозреваем его?
Она задумалась, размышляя, насколько может быть откровенна, не нарушая обещания, данного Стрейнджу. Питер всегда был ее наперсником, причем в гораздо большей степени, чем Селия, которая была старше и жила отдельно. Раньше Маргарет ничего от него не скрывала, а сейчас разрывалась между двумя чувствами, что было мучительно и непривычно. Однако теперь ею владело нечто более глубокое, чем дружба с братом, и хотя она жаждала рассказать ему все, но интуиция подсказывала хранить молчание. Подняв голову, Маргарет встретилась с пристальным взглядом Питера. Покраснев, она сказала:
– То, что я слышала от него, убеждает меня, что, несмотря на все странности его поведения, он для нас не опасен и никогда не причинит нам зла.
– Правда? Значит, он и есть источник всех событий?
– Нет. Стрейндж только просил нас уехать отсюда. Передаю тебе его слова.
– А почему, он не объяснил?
– Н-нет, – чуть запнувшись, ответила Маргарет. – Лишь сказал, что не хочет, чтобы мы подвергали себя опасности.
– Ты думаешь, он подбросил скелет?
– Не знаю.
Какое-то время Питер молча курил. Наконец он произнес:
– Разве ты не понимаешь, сестричка, что твои слова лишь подтверждают мои подозрения?
– Возможно, но… Послушай, Питер, я не такая дуреха, чтобы нести чушь про интуицию и прочий вздор.
– К счастью, нет, – усмехнулся тот.