— Они будут уволены за это, — сказал он, отворачиваясь в сторону. Это было так, как будто он не слышал меня, а разговаривал сам с собой. — Сборище хреновых идиотов. Мне следовало сказать Бренде, если мы нанимаем охранников, то они должны быть подготовленными, а не вести себя вот так.
Моё сердце в груди билось где-то в области рёбер.
— Ты не слушал — я сказала тебе «спасибо». Спасибо за то, что спас и вытащил меня оттуда.
Повернувшись обратно, Дрез ненадолго сфокусировался на мне.
— Это ничего не значило.
— Было бы легче не заморачиваться.
— Легче? — От звука, когда его ладонь с силой ударила по столу, я подпрыгнула. — Ты в самом деле думаешь, что я смогу сделать вид, что ничего не было, после случившегося? Твою мать, от одного звука, что тебя тут рвет, и ты одна... это было...
Я прикусила язык, и вспышка боли исказила моё лицо.
Дрезден сильно нахмурился, и глубокие морщины появились рядом с его острой челюстью.
— Прекрати так делать. В любом случае, забудь о том, что я сделал. Возможно, в следующий раз тебе стоит пить поменьше.
Выпив воду, я со стуком поставила стакан.
— Спасибо за совет.
Мы сидели в тишине. Это тяжело, и я бы вышла наружу, если бы не переживала, что встречу кого-то, кто был свидетелем всей этой сцены. Нового гитариста из Head stones стошнило прямо на гастролях! Я молилась, чтобы никто не сделал фото. Забавно, раньше меня злило, что никто не замечал того, что происходило со мной.
— Итак, — начала я, — ты расскажешь Бренде?
— Утром. Сегодня вечером она бесполезна. — Потянувшись, он схватил меня за плечо. Это было неожиданно, поэтому я оказала сопротивление, когда он развернул мою руку, замечая багровые кровопотёки и разорванную ткань. — Вот дерьмо, я принесу что-нибудь, чтобы не было заражения.
Я отдернула руку, все равно было уже слишком поздно. От его прикосновения моя кожа пульсировала.
— Ничего страшного. Всего лишь царапины.
— Царапины? — произнес он, демонстративно смотря на мою вторую руку. — Вставай, пойдем в ванную комнату.
Посмотрев, как он встал, я еще сильнее вжалась в край стола.
— Успокойся, все нормально.
Дрезден был не из тех мужчин, которые привыкли к тому, чтобы с ними спорили. Потянувшись в мою сторону, он схватил меня за воротничок рубашки своими длинными пальцами и потянул.
— Встала. Сейчас же.
Одежда почти вся порвалась. Всё внутри меня кричало о том, что надо бороться, но один взгляд на жар в его глазах, и всё моё сопротивление растаяло. Я чувствовала лёгкое головокружение, пока стояла.
— Вот, — сказала я, — доволен?
Дрез закатил свои глаза, не давая мне возможности уйти. Рубашка стянулась на моём горле, его сила принуждала меня следовать за ним, поскольку, он тянул меня по проходу так, будто бы я прикована к нему цепью. Если до сих пор одежда не была полностью разорвана, то Дрез завершил дело, потянув меня за шею.