Но он же защищал ее всегда, когда в этом была необходимость. Защищал, лечил, отдав столько силы, что волосы и сейчас отрастают на ладонь в день. Спас от демонов и наместника, выкупил на мидзуагэ…
В душе он не такой, каким показался ей при первой встрече. За надменной и жестокой маской Ледяного Беркута прятался кто-то другой. Незнакомец, которого Мия пока не знала, только догадывалась о его существовании.
После прошлой ночи Акио стал ей ближе, будто они познали друг друга не только телом, но и душой. Вожделение, которое Мия вызывала в сильном и могущественном мужчине, льстило ее самолюбию. Но кроме тщеславия девушкой двигали иные, более глубокие и достойные чувства — восхищение, уважение, благодарность.
Акио Такухати притягивал и пугал. Рядом с ним Мия чувствовала себя слабой, но если раньше в этой слабости был привкус безнадежности, то теперь она стала сладкой. И гордость, прежде оскорбленно требовавшая забыть мужчину, который видит в Мие лишь постельную утеху, вдруг встала на его сторону. Теперь гордость велела показать все, на что способна его наложница, доказать Акио, что Мия достойна большего.
Теплые руки легли на плечи. Губы скользнули по шее, лаская, согревая дыханием.
— Почему я забываю тебя, когда просыпаюсь? — печально спросил голос над ухом. — И почему вспоминаю, когда попадаю сюда снова?
— Потому что я так хочу. — Ответ родился сам собой, раньше, чем разум успел осознать вопрос. Мия высвободилась из объятий и взглянула в упор в зеленые раскосые глаза.
Сердце сжалось от предчувствия разлуки. Она всматривалась в благородные черты лица: тонкий нос, высокие скулы, мужественный подбородок, мягкие губы, которые столько раз целовали Мию и шептали ее имя. Рыжие волосы отросли, теперь он собирал их в хвостик, но слишком короткие непокорные пряди спереди торчали смешными вихрами…
Идеальный мужчина. Фантом, созданный ее тоской по несбывшемуся.
Мия знает, каков реальный мужчина. Тот, кто ждет ее за порогом сна. У него колючие синие глаза и неуживчивый характер. Стальные пальцы, раз за разом оставляющие синяки на нежной коже, и хриплый голос, от которого внутри все плавится и находит приятная слабость.
С ним не будет просто, но он — настоящий.
— Не приходи ко мне, — четко выговорила Мия, глядя прямо в глаза Джину. — Я больше не хочу, чтобы ты мне снился.
Сон ушел мгновенно. Джин сел на циновке, глотая воздух ртом и вглядываясь в темноту каюты невидящими глазами.
Пахло благовониями и просмоленным деревом, за тонкой стенкой мерно шелестели волны.
— Что за ёкайские проделки? — громко спросил Джин и сам удивился, как сдавленно прозвучал его голос.