— Дразнишь меня, лучшая ученица?
Он выдернул палец из ее жаждущего ротика и положил руку девушке на затылок. Вторая рука, все еще удерживавшая волосы Мии, сжалась в кулак. Акио потянул, принуждая ее лечь на себя.
Поцелуй был напористым и жадным. Акио заставил ее раскрыть губы, вторгся языком внутрь, изучая и подчиняя. Мия почувствовала, как жесткая ладонь скользнула вниз вдоль спины по чуть выступающим позвонкам, надавила на талию, сжалась на ягодице, притискивая крепче свою добычу. Бедром она ощутила его напряженный член и задохнулась от внезапно нахлынувшего возбуждения. Словно Акио влил в нее свое желание вместе с поцелуем. На коже полыхнули оставленные им вчера метки, соски съежились, став похожими на маленькие горячие камушки. Мия чуть потерлась о его тело, чувствуя, как низ живота наливается пульсирующим теплом, а мысли растворяются в желании принадлежать этому мужчине, снова почувствовать его внутри.
Акио оторвался от ее губ лишь для того, чтобы потянуть девушку вверх и прижаться губами к ее груди. Облизал сосок, втянул в рот, лаская и поглаживая языком. Оторвался, чтобы подуть. Прикосновение холодного воздуха заставило Мию вздрогнуть и прерывисто вздохнуть.
Как и вчера, эти прикосновения его языка, губ и пальцев просто сводили с ума, лишали воли, превращали ее в послушную глину в умелых руках гончара. Не хотелось ничего, только всхлипывать и умолять его не останавливаться.
— У тебя красивая грудь, Ми-я. Как два персика. Так и хочется укусить. — В подтверждение своих слов Акио игриво куснул сосок и довольно сощурился, услышав очередной стон. — Ты такая чувствительная. Тебе ведь нравится, когда я делаю так? — Он чуть сжал пальцы, вглядываясь в ее затянутые поволокой глаза.
— Да, — с придыханием призналась Мия. — Мне нравится все, что вы делаете.
Ей нравился секс. Нравилась властность Акио в постели. И до одурения, до сладких мурашек нравилось, как в его глазах при одном взгляде на Мию разгорается голодное пламя. Хотелось бросать ему вызов, дразнить снова и снова…
Подчиняясь его желанию, она легла на спину. Акио выпустил волосы, и они разметались по футону черными кольцами. Жесткие, в мозолях от катаны, руки накрыли грудь. Сжались, погладили. Контраст смуглой и перламутрово-бледной кожи завораживал и возбуждал.
— Такая нежная… — хрипло сказал он, чуть сжимая пальцы. — Словно шелк.
Акио наклонился и провел языком от камушка, лежащего между грудей, до ямки пупка, шумно выдохнул «сладкая!» — и снова склонился над девушкой. Он целовал ее, прикусывал кожу, ласкал губами и языком и никак не мог насытиться ее телом.