Она почти ждала, что он рассердится или продолжит, не обращая внимания на ее слова, в школе их учили, что удовольствие женщины в постели не обязательно, гейша и наложница в первую очередь должна думать о наслаждении мужчины. Но Акио нежно поцеловал ее, вышел из ее тела и уложил на постель.
— Простите…
— Тише… Так бывает, я сам виноват. Не рассчитал, ты слишком чувствительная. В следующий раз буду аккуратнее.
Акио ослабил узлы на руках и начал снимать веревку.
— Следующий раз?
— Мы придумаем, за что тебя наказать, — со смешком пообещал он.
Всего несколько движений, и веревка с рук скользнула вниз. Мия повернулась на спину, стянула пояс с глаз и подслеповато прищурилась. После полной темноты даже огонь в светильниках казался слишком ярким.
Акио сидел рядом, водил кончиками пальцев по нежной коже и, казалось, совсем не сердился, что она так резко и рано для него прервала любовные игры. Хищная властность в нем исчезла, сменилась покровительственной заботой.
— Простите, — повторила Мия.
— Не извиняйся. Ты правильно сделала, что сказала. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Мия. В этом весь смысл.
— А для вас?
— В том, что ты принадлежишь мне полностью и доверяешь.
Он взял ее за руку, поднес к губам и медленно обвел языком след от врезавшейся в тело веревки.
— Снять остальное?
Мия кивнула.
Он делал это медленно, лаская губами оставленные веревкой бороздки. Против воли Мия снова начала возбуждаться и тихонько постанывать. Когда последний узел был развязан, она почти сожалела, что так рано прервала игру. И, кажется, была не против повторить.
Его пальцы погладили цепочку с камушком на шее.
— Давно хотел спросить — что это за талисман? В школе я не помню его у тебя.
— Его подарил тот человек.
Пальцы сжались в кулак на камушке.
— Какой человек? — медленно спросил даймё.
Не будь Мия такой расслабленной, она бы насторожилась от тона Акио. Но она была разнежена, утомлена ласками, плыла на волнах счастья и ощущала удивительное доверие к мужчине рядом, поэтому ответила честно:
— Тот безумец, который хотел меня купить. Он подарил на прощанье.
— Говоришь, он тебя не трогал? — свистящим шепотом переспросил Акио. — Тогда какого демона носишь его подарок?!
Он рванул цепочку, и та лопнула, ужалив кожу. Без амулета внезапно стало холодно. А может, холодно стало от ледяной ярости, вспыхнувшей в глазах даймё, его враждебности.
— Господин, я…
— Драгоценности от меня для тебя недостаточно хороши, так? — Акио неприятно сощурился. — А эту погань носишь! Что, забыть никак не можешь того, кто подарил?
— Это не так! — со слезами в голосе выкрикнула Мия. Его недоверие и злость ранили. Только что все было так хорошо, они были открыты друг другу, близки, Мия чувствовала себя такой счастливой! И какой ёкай ее за язык дернул? Как будто нельзя было догадаться — даймё не обрадуется известию, что его наложница хранит дары других мужчин.