Наверное, что-то дрогнуло в моем лице. Потому что он чуть улыбнулся и подошел. И взял меня за руку своими длинными красивыми пальцами.
– Не переживай. У всех бывают срывы. Для тебя это важный волнительный день, а она уже давно забыла, что чувствовала, когда стояла здесь впервые. – Его спокойный голос согревал, а пальцы были чуть прохладны, но это тоже было приятно, как невыразимо приятен сам факт, что он, вот здесь и сейчас, существует.
– Пожалуйста, скажите в лаборатории, что до конца рабочего дня еще есть время, и его не надо сокращать искусственно, – обернулся он к тетке. Та судорожно кивнула. – Группа подойдет через пятнадцать минут. И я уверен: их светлейший гид сумеет сам отыскать дорогу и показать ее своим подопечным.
Тетку снесло. Еще бы, мнила себя самой главной, и тут такой пинок… Да бездна с ней, я же хотела спросить у него, пока он еще здесь, пока держит меня за руку. Спросить у него – что? Мысли предательски разбегались, и я отчаянно пыталась поймать хоть какую-нибудь.
– Простите, – и он обернулся на мой голос, и вновь взглянул своими невероятными, сказочными глазами. – Скажите, неужели вам и правда все это нужно: все эти пробирки, кровопускания, ритуалы?
– Нет, – его взгляд был очень серьезным и очень открытым, – все это нужно вам. Людям пока не хватает силы духа взять на себя ответственность за то, что происходит в их мире. Они подсознательно ищут старшего, чтобы спихнуть ответственность на него. Так что не разрушайте эту кумирню, ваши сородичи тут же воздвигнут новую. И как знать, возможно, новые боги потребуют резать на алтарях младенцев…
– Но вы не боги.
– Тем мы и хороши, – он лукаво улыбнулся, и волна его неземного обаяния прошла сквозь меня, едва не сбив с ног. – И если ты не хочешь сдавать кровь, ты не должна ее сдавать. Мы не голодаем. Идея была в том, чтоб только те, кто искренне и от всей души хочет поделиться самым дорогим на свете… как порыв, как поступок – понимаешь? Но столетия превратили все в скучный обряд.
Он замолчал, не отпуская моей руки, и я молчала тоже, замирая от счастья, моля, чтоб мгновение продлилось. Его очарование накрывало нас хрустальным куполом, где не было места завистливым взглядам всего класса, недоумевающего, за что же мне такая невиданная честь. Я видела их всех, словно стоящими в другой, параллельной реальности. В моей же был реален только он, прохладные пальцы его руки и я.
– А знаешь, – он вновь заговорил и глаза его словно бы стали глубже, – ты могла бы отдать свою кровь мне. Лично мне.
Я моргнула. Хрустальный купол дрогнул, но он не заметил этого и продолжил: