Да вот только мы не останавливаемся за последней парой. Анхен волочет меня дальше, за толпу наблюдающих, обступившую участников довольно плотным кольцом. И еще дальше, за тех, кто любуется на бег в мешках, и за тех, кто толкается у палатки с выпечкой. Дальше мы заворачиваем за угол корпуса и идем по дорожке к выходу с территории университета.
– Эй, а мы далеко? – решаюсь поинтересоваться у похитителя.
– В город, – бросает он, не останавливаясь. – Пошалили и хватит. Еще узнает, в самом деле, кто-нибудь, выйдет не слишком здорово.
– Да тебя же Петька в упор не узнал. Ни в лицо, ни по голосу.
– Так на Петьку я блок персональный кинул, чтоб без шансов. А делать такое со всеми присутствующими – это мне придется вместо развлечений прикладной менталистикой заниматься, а мне оно надо? Не, Лариска, вся афера держится на природной наглости и старинных вампирских уловках.
– Вроде способности скрывать свою ауру? А это любой вампир может?
– Любой. Это не сложно. Но практического смысла особо не имеет, разве что вот так, позабавится.
Мы вышли за калитку и пошли вдоль по улице. Скорость он, наконец, сбавил, и теперь мы, казалось, просто гуляли – еще одна обычная пара среди празднующей вовсю молодежи. Хотя – девушки-то на него заглядывались. А он подмигивал им без зазрения совести, заставляя скромных краснеть, а тех, кто посмелее – расцветать улыбкой.
– Как полагаешь, их привлекаю я или мое отсутствующее вампирское обаяние? – самодовольно повернулся он ко мне. Нет, я, конечно, знала, что он злопамятный, но не настолько же.
– Их привлекают твои до безобразия обтягивающие брючки и полурасстегнутая рубаха цвета вырви-глаз.
– Ну, брючки конечно да, дань местной эпатажной моде. А рубаха, между прочим, настоящая, не людьми пошитая.
– И куда же можно ходить в такой дивной рубахе?
– Ну, на Совет Вампиров, например. Или на прием к Владыке.
– Издеваешься?
– Ничуть. Алый – это один из официальных цветов моего Дома. Правда, на Совет Вампиров приходится застегиваться, – его палец столь провокационно скользнул по собственному вырезу, что я почувствовала, что почти краснею.
– Ты что, соблазняешь меня, что ли?
– А зачем? Ты и так моя.
Я остановилась и выдернула у него руку.
– Я не твоя. И если хочешь казаться человеком и участвовать в человеческом празднике, бросай свои вампирские замашки.
– Ключевое слово – «казаться», принцесса, – он обошел меня сзади и взял за плечи. – Потому, что я все равно вампир, – шепнул он мне прямо в ухо и, наклонившись, прикусил за шею. Не сильно, обычными, не вампирскими, зубами и в том месте, где и близко нет кровеносных сосудов. Но след, подозреваю, останется.