– Все еще боишься, что упаду? – попыталась я пошутить, но он не отреагировал, захлопнул мою дверцу, очень быстро сел на свое место и решительно придвинул к себе панель управления. Его пальцы с безумной скоростью замелькали по мерцающим клавишам, а на экране мелькали с той же скоростью немыслимые закорючки.
В машине было тепло, даже очень, и в этом тепле я наконец-то почувствовала, насколько замерзла. С трудом сдернула с рук перчатки и стала растирать заледеневшие пальцы. Пальцы ног тоже весьма ощутимо стонали от холода, и мне здорово продуло уши во время нашего не в меру стремительного подъема.
– Вот неужели нельзя было поднять шапку? – недовольно буркнула я, поднимая руки к ушам и пытаясь их хоть как-то согреть. – Заняло бы от силы минуты три.
– Шапку поднять не сложно, – рассеянно отозвался Анхен, не отрывая взгляда от экрана, – вот только носить ее уже нельзя.
– Почему? – ошарашено поинтересовалась я. Хорошая была шапка, новая. – Что с ней такого стало, от того, что она на фонарике покачалась? И что это за фонарики, кстати?
– Плохие, звезда моя, фонарики, недобрые. Шапки у девочек воруют. Иногда вместе с девочками, – он по-прежнему отвечал мне крайне рассеянно, явно не слишком задумываясь над смыслом сказанного. Все его внимание поглощала бегущая по экрану абракадабра. Но вот его пальцы нажали последний десяток кнопок, он резким движением отодвинул панель прочь, и устало прижал пальцы к глазам, тяжело опираясь на подлокотники. Пару секунд посидел неподвижно, затем все же отнял от лица руки и взглянул на меня.
– Все плохо у нас, душа моя. Все до омерзения плохо.
– Что плохо? – не поняла я. – У тебя машина сломалась?
– Ну, мою машину, по счастью, не на вашем заводе делали, чтобы она вот так, от скуки, ломалась, – и только усталость сквозила в его голосе, и думал он по-прежнему о своем. Но вот это осознание безграничного вампирского превосходства над нами, убогими, было у него настолько в крови, что вновь стало противно.
– Но тогда Великий, может, поделится со мной хотя бы ближайшими планами: отвезет ли он меня домой, как изначально обещал, или все-таки убьет, как собирался чуть позже?
Анхен уставился на меня совершенно непонимающим взглядом. Я попыталась плотнее запахнуть порванное пальто.
– А, ты об этом? – в его взгляде отразилось легкое понимание. – Даже в голову не бери. Хотел бы убить – убил бы. А не убил, так значит не очень-то и хотелось.
– Что меня всегда подкупало в вас, куратор, так это ваша всепоглощающая искренность! – попыталась собрать в голосе весь яд, нам который только была способна. В глазах, правда, уже собирались предательские слезы.