Гектор стоял над ним, тяжело дыша. Это не Ахилл, но до чего же непросто сразить мирмидонянина! Они все из-за доспехов неуязвимые, а воды Стикса, в которых Фетида купала сына, ни при чем. Если он действительно неуязвимый, пусть выйдет теперь в бой без непробиваемых доспехов!
Ударили россы, стремясь забрать тело Петрока, сеча завязалась с новой силой. Воодушевленные троянцы дрались отчаянно Гектор рубился впереди, к нему подоспели братья - такие же гиганты, и россы, уставшие от кровавой бойни, начали медленно отступать сомкнутым строем, всякий раз поражая тех, кто пытался прорвать ряды. Троянцы наступали, гибли сотнями, но немногочисленную дружину сумели оттеснить к самым кораблям.
Третий день скрипели телеги. Из дальних рощ свозили вековые дубы на краду - погребальный костер. Воины на колесницах вытаптывали густую траву, ибо после погребения предстояло насыпать курган, как всегда делали на Поднепровье, а затем открыть тризну - погребальные игры, для победителей которых Ахилл учредил дорогие призы, в том числе самый дорогой - слиток настоящего железа.
Ахилл корабля не покидал. Впервые в жизни, не стесняясь, плакал.
- Не убивайся, князь, - сказал Ярослав. - Разве лучше умереть в постели? Великие герои собрались, пасть в поединке с ними не позорно.
Ахилл не поднимал головы. Петрок погиб геройски, после крады его ждет место в дружине Сварога, но почему плачет сердце?
- Он погиб смертью воина, - ответил он глухо, - но это простая смерть... Для нас она самое лучшее, ибо что мы можем? Если не погибнем славно, никто не вспомнит. Я - бывший князь маленького племени россов, ты - храбрый воин... Таких, как мы, пруд пруди!
Воевода взглянул изумленно.
- Князь, ты не захворал, часом?
Ахилл поднялся. Его зашатало, он ухватился за мачту. Он был страшен, лицо пожелтело.
- Сегодня мне во сне явился Петрок... Я знаю, как много мы потеряли. Он приоткрыл мне будущее: мы все бесполезно истребим друг друга, разрушим великие города и падем сами. Затем, попирая наши белеющие кости, придут сюда дикие народы, еще не утратившие звериный облик, что боялись нас раньше, держались на краю Ойкумены... Войны - зло, ибо герои и мудрецы уцелевают редко, а трусость спасается вся! Войны вымельчивают породу людей...
Воевода пошел вслед за Ахиллом, опасаясь, как бы тот от смертельной усталости не свалился за борт.
- Князь, не молчи! Распоряжайся, командуй, не задумывайся!
Ахилл повернул к нему лицо. Усмешка раздвинула губы, и воевода содрогнулся: перед ним было лицо мертвеца.
- Я видел и свое будущее... Я убью Гектора! Я должен его убить за Петрока. Кто-то из его братьев убьет меня - они обязаны меня убить за Гектора. Убьют и всех его доблестных братьев - мои сородичи должны их убить за меня, а город затем разграбят, сожгут, сотрут с земли... Погибнут все ахейские герои, ибо Троя не тот город, который легко захватить... И самое дикое в том, что я, все это зная, не могу вырваться из заколдованного круга, не могу поднять паруса и отплыть в Тавриду, оставив эту бесполезную войну! А ведь если бы я ушел, то и остальные отступились бы! Ахейские герои остались бы живы, Троя по-прежнему была бы заслоном для диких племен!