— Хочь нет, — еще раз уточнил капитан.
Погано было на капитанской душе, когда она возвращалась домой. Так погано, что капитан, заглушив лживые доводы рассудка, решил выпасть. Аккуратно этак вывалиться из всей этой истории с госпитализацией на неделю, как минимум, а там видно будет. И вывалился, как только вырулил на шоссе и приметил вдали целое стадо КамАЗов.
—Помогите!..
Помогли. Доставили в больницу, где переломов не обнаружили (удачно выпал!), но зато обнаружили легкое сотрясение мозга и приказали лежать. « Теперь Москва повертится!» — злорадно подумал начугро сотрясенным мозгом, засыпая здоровым сном на больничной койке.
На следующий день ближе к вечеру его посети непосредственный начальник. Спросил о самочувствии, но как-то мельком, словно бы отбывая повинность. А спросив, покивал головой и перешел на микшированные тона:
— Рыбнадзор вчера посещал?
— Сложно сказать, — капитан прикидывал с ходу. — С одной стороны, вроде бы — да, а с другой вроде бы — нет.
— Что значит, с одной да с другой! Ты не финти, а докладывай, я тебя по службе спрашиваю!
— Вот я и докладываю по службе, — вздохнул Холмов. — По службе-то я был, но во внеслужебном состоянии. С сотрясением мозга. Все — как в тумане: что говорил, кому говорил… Кажется, упрашивал сознаться для их же блага. И это… даже плакал.
—Вот в чем причина! — с облегчение воскликнул майор. — Слезы их достали, Холмов. Когда милиция — и слезы горькие, редко, какой убийца устоит. Редко. И вот доказательство.
И подал сотрясенному капитану
ДОКУМЕНТ №10
«Сознаемся, что нанялись в убийцы с окладом в 120 рэ.»
Строчки прыгали перед глазами, читать было трудно. Кроме того, начугро упорно казалось, что мир населен людьми с исключительно сотрясенными мозгами. И вернул он «Искренне признание» молча.
— Молодец! — с чувством сказал майор. — Покупай погоны с двумя просветами.
Через два дня капитана Холмова выписал лично главврач. Выписывал сердито, называя кого-то круглыми идиотами, и на осторожные намеки начугро, что с невылеченным дефектом он не может, как должно, исполнять служебные обязанности, буркнул:
— От дефектов вас теперь начальство лечит. Во всесоюзном штабе.
Расстроенный таким образом капитан, помыкавшись до позднего времени, прокрался в родной Отдел. Расчет был тонок: в такое время начальник обычно уже пребывал в семейном гнездышке, а всякие подробности можно было выяснить у бессменного Муховоза.
— Здорово, серж… — бодро начал Холмов с порога, но осекся.
На диване не было ничего, кроме груды книг. А за столом сидел сам майор Пронин.
— Подлечили?