— Его надо раздеть, — веско сказал Рауль. — Выйдите мадам, неприлично.
— Вы забыли кто я? — прошипела ореада.
— Ах, конечно… Человеческие правила на Древних не распространяются? Тогда расшнуровывайте колет.
Гербовый дворянин, опоясанный рыцарь, из богачей — в этом сомнений не оставалось. Молод, около двадцати пяти лет или немногим старше. Отлично сложен. На лице и руках нет оспенных отметин. Оружие и одежда баснословно дорогие, изготовлены наилучшими мастерами — меч и кинжал с швейцарскими клеймами, известный каждому ценителю цех кантона Тургау с двумя львами в геральдическом щите.
Баварец? Швейцарец? Сакс?
Вряд ли — герб на колете французский, золотая сломанная стрела в лазурном поле, кажется это символ одного из небольших владений в Иль-де Франс.
— Скверно, — бурчал Рауль. — Очень скверно… В сознание не приходит. Недоумеваю, как он еще жив — горячка пожирает человека изнутри… Мадам Матильда, прикажите Одону принести лёд, обтереть и приложить к пяткам! Рубашку и брэ срезать!
— Посмотрите, — вдова Верене, без лишнего смущения обследовавшая кошель и пояс страждущего протянула Раулю сложенные вшестеро пергаменты. — Наверное, можно узнать как зовут…
— Жалованная грамота, — мэтр быстро просмотрел документы. — Вероятно дана его отцу, датирована 1307 годом. Ого! За подписью короля Филиппа Красивого и канцлера Ногарэ! Баронство Фременкур — точно, вспомнил, герб совпадает. Рекомендательное письмо от сенешаля Карла д’Эврё, графа Ангулемского, дано Жану де Партене, барону де Фременкур нынешней зимой… Отлично, теперь хотя бы знаем, кто он такой. Денег много?
— Ливров сорок. Куронндоры турский чеканки, золото. — быстро ответила ореада пошарив в кошельке. Не преминула поддеть Рауля: — Боитесь, что не заплатит за услуги?
— Да бросьте, — раздраженно дернул плечом мэтр. — Золото — знак статуса и ничего более. Не думаю, что оно пригодится господину барону нынешним же вечером. Пойдет так дальше — скончается от разлива горячей желчи до заката. Странно — хрипов при дыхании нет, значит это не воспаление пневмы. Живот мягкий, ран с нагноением я не наблюдаю, кожа чистая, без герпеса. Отчего столь ужасающий жар?
Нож ореады рассек шелковую рубаху его баронской милости по шву до подмышек. Лоскутья полетели на пол.
— Ни единой вошки на белье или в волосах, — добавила вдова Верене. — Блюдет себя.
— Вы наблюдательны, мадам. Давайте-ка вот что попробуем…
Колдовать при ореаде можно невозбранно: не испугается и в инквизицию с доносом не побежит. Да что нам инквизиция? Сам причастен к Трибуналу.
Омыть руки в настое ромашки. Выбрать из числа амулетов «Аdversus incendia» противостоящий жару.