Поговаривали, будто в дремучих лесах к востоку, за Дуэ, еще обитали древние галльские духи — покровители исчезнувших ныне племен атребатов, нервиев и адуатуков, но встречи с призраками были редки, а сведения о них недостоверны. Еще дальше, за рекой Маас, начинались и вовсе дикие земли, а вернее — горы: Арденны, где какой только нечисти не встретишь. Достаточно вспомнить дракона Фафнира из германской легенды о рыцаре Зигфриде и Нибелунгах.
У окрестных смердов была своя система запретов и примет, передаваемая из поколения в поколение. На Плувэнское болото ходить нельзя, ундины зачаруют и утащат в топь. Не оставайся на ночь в роще Байоль принадлежащей сеньору д’Оппи: там старый божий круг язычников, после заката из тысячелетних вязов выходят сильвэны, забирающие молодых пастушат в свою волшебную страну.
Просто «плохих мест» было не счесть — омут на Марэ дю Пон, сгоревший дом графского лесничего за рекой, дуб, пятикратно расколотый молнией — в последнем случае бытовало поверье, что под деревом три с половиной столетия назад были запрятаны сокровища легендарного Альтмара Аррасского, которые и притягивают небесный огонь.
Словом, ничего необычного — в любой деревне на пространстве от Лангедока до Нормандии вам расскажут десятки подобных историй, как правило не блистающих разнообразием. Поверья простонародья в целом одинаковы.
… — Началось всё в прошлом году, после Пасхи, — брат Михаил коснулся деревянным стилом письма. — Торговец шерстью из Тиллуа, — это большое село неподалеку, — найден расчлененным в двух милях от города, над останками надругались: прибили к дереву гвоздями. Прево Арраса решил, что видит дело рук сумасшедшего — бродил здесь один помешанный именем Марселон. Марселона стража арестовала и допросила, получив косвенные признания.
— Что значит «косвенные»? — удивился Рауль.
— То и значит: его неразборчивое мычание на дыбе интерпретировали в пользу виновности. Что вы как ребенок, мэтр? Провинциальное правосудие. Вы же адвокат, должны понимать!
— Ясно, — вздохнул мессир Ознар. — А два дня спустя — очередной разъятый труп. Потом снова.
— Именно. Самое неприятное в другом: происходящее отчетливо напоминало ритуальные убийства. Да еще в пасхальную неделю. Куда ведет ниточка, спрашивается?
— Евреи.
— Совершенно верно, — удовлетворенно кивнул преподобный. — Одна беда: эдиктом Филиппа Красивого от 19 июля 1306 года все не принявшие христианство евреи изгонялись из Франции, а их имущество конфисковывалось. Ни одного иудея в Артуа сейчас не найдешь — я специально проверял и на всякий случай приказал взять немногих выкрестов под ненавязчивый надзор. Хотя… Камбрэ совсем рядом, а в Священной Римской империи евреям жить дозволено. Но и здесь возникает неувязка: все девять погибших в мае прошлого года были взрослыми мужчинами, способными постоять за себя — не подходят они на роль безвинных христианских младенцев, как ни крути…