Преподобный свинтил крышку с тубуса, в каких хранятся пергаменты, извлек свитки и выложил на стол.
— У меня нет оснований не верить уважаемому пожилому священнику, — дополнил инквизитор. — Зачем ему врать и фантазировать, сочиняя небылицы?
— Беседовали с ним?
— Разумеется. Старик не производит впечатления выжившего из ума. Можете сами навестить, сошлетесь на меня.
— Ну, знаете ли… — Рауль, внимательно изучив мелко исписанный пергамент, отодвинул его в сторону. — Миф о так называемой «Дикой охоте» широко распространен. В Британии призраков возглавляет или сам король Артур ли, к примеру, Элдрик Дикарь — о нем есть упоминания в хрониках Иоанна Вустерского и «Книге Страшного суда» — поземельной переписи составленной нормандскими завоевателями Англии для короля Вильгельма Бастарда…
— Не отвлекайтесь мэтр. Я читал.
— Конечно. Англия, Франция, Дания, Ирландия, Лотарингия — легенда ходит по всей Европе… Наследие старогерманского язычества, вотанизма: скачущие по облакам Вотан или норвежский Один с валькириями, собирающие души погибших в бою воинов.
— Для доброго католика вы неплохо осведомлены о сказках эпохи многобожия, — прохладно заметил брат Михаил. — Но это — не Дикая охота в привычном нам понимании. Попытайтесь заглянуть глубже, отметить несоответствия.
— Тут кругом несоответствия, — Рауль покосился на странное письмо схоластика. — Чертовщина, как вы вчера и говорили…
— Противодействие дьяволу на грешной земле входит в мои непосредственные обязанности, — сказал преподобный. — Пока что я справлялся неплохо, однако столь хитро запутанный узел противоречий ставит меня в тупик. Признаюсь, я нахожусь в графстве Артуа без малого два месяца, а следствие не продвинулось. В то время как в послании из Авиньона мне намекнули, что кардинал Пьер де Бофор хотел бы ознакомится как минимум с предварительными заключениями. Пройдет еще немного времени и намеки станут гораздо прозрачнее, а требования — настойчивее. Не хотелось бы вызвать огорчение и неудовольствие у его святейшества Папы, никакие предыдущие заслуги не спасут…
Схоластик у Сен-Вааста излагал, как и полагается, обстоятельно, с бесчисленными малозначащими подробностями и философскими отступлениями — ничего не поделаешь, клюнийские традиции. За что ни берутся, всё пытаются объять необъятное.
Если отбросить словесный мусор и метафизическую шелуху, жалоба Бенедикта Отрингенского укладывалась в несколько простых фраз.
Графство Артуа было окраиной цивилизованного мира — читай, Французского королевства, — многоразличные необъяснимые явления тут случались и прежде, однако за рамки обывательских представлений о «сверхъестественном» не выходили. Ведовство не распространялось дальше захолустных деревень, — на сельских знахарок церковные власти смотрели сквозь пальцы, кому будет хуже, если они вылечат захромавшую лошадь или призовут дождь на пашни в засуху?