Он направил ее стоять лицом к стене душа, затем засунул свой стержень между ее ног. Инстинктивно, она сжала свои бедра, чтобы удержать его там.
Ощущение такого твердого и горячего члена у губ ее киски, заставило ее тяжело дышать из–за отчаянной необходимости.
Он начал использовать ее сзади. Вся длина его члена терлась о ее щель, толкаясь прямо в ее клитор. Она мяукала, высоко выгибая свои бедра, чтобы получить его, «пилящее» движение доводило ее до безумия, кремовая мыльная пена способствовала их движениям. Он не проникал в нее, но это было так же хорошо. Так хорошо!
Он лизал ее мочку.
– Тогда я понял ... – Его руки скользнули вниз, обхватывая ее бедра, его ласки на ее теле были такими тягучими, как гипноз. – Я понял, что ты – моя. То, что я должен иметь то, о чем они лишь фантазировали.
Его пальцы сходились между ее бедер, сверху бренча на ее клиторе, пока головка его члена гладила его снизу. Огонь в ее животе полыхал, как в преисподней.
– Я сюда забрался первым... первым излил сюда свою сперму. Это моя киска. Моя! Ты слышишь меня, Сara? Я здесь ем ... Я здесь играю... Я здесь кончаю ... Я здесь живу!
Его слова, пальцы и член танцевали в совершенном тандеме в этом идеальном ритме. Он обращался с ее телом, как виртуоз, и это было изумительно невероятным, как и тогда, когда она играла песню, она просто создавала, а все музыкальные ноты идеально объединялись, сливаясь в самой красивой, восхитительной мелодии.
Давление в ее животе уступило место оргазму настолько приятному, что ее зрение размыло, а ноги подкосились. Но он был скалой позади нее, бесстрастно цеплявшейся за нее в своем владении. Она выгнулась напротив него, называя его имя, когда была потеряна во всем этом, снедаемая всем этим.
Она едва ощущала его, жестко ударяющегося позади нее, неуклонно следовавшего за своим удовольствием, но почувствовала это, когда он достиг своего пика, потому что он так крепко ее обнял, что ее кости могли бы просто сломаться.
– Dio, Валенна! Бляяяяя!
Он был вибрирующей силой в самом ее центре, его сущность тепло омыла холодные, сухие места внутри нее.
Он принес в кровать ее обмякшее тело.
– Джан…
– Хм?
– Я думаю, что я мертва.
– Это хорошая смерть? – спросил он, с нежным весельем в своем голосе.
Она издала несвойственное фырканье.
– Он еще спрашивает.
Вздохнув в апатии, она повернулась боком. Он устроил себя позади нее.
Они оба были нагими, их тела едва ли были сухими после душа, их сердцебиения лишь возвращались в нормальное состояние. Ее кости превратились в желе, она едва могла ходить.