Они вышли на улицу, и Макензи заметила, что Эллингтон идёт совсем рядом. Он открыл перед ней дверцу машины, чарующе глядя в глаза. Когда он закрыл дверь и обошёл машину, чтобы сесть на водительское место, Макензи откинула голову на подголовник и сделала глубокий вдох. Сначала она побывала в заброшенном доме, во дворе которого висело мёртвое тело женщины, потом оказалась здесь, собираясь сделать непристойное предложение мужчине, с которым познакомилась лишь вчера — неужели всё это произошло меньше чем за двенадцать часов?
— Твоя машина в участке, да? — спросил Эллингтон.
— Да, — ответила она, а потом, чувствуя, как сердце рвётся из груди, робко добавила. — По дороге мы будем проезжать мой дом, можем зайти, если хочешь.
Он растерянно взглянул на неё. Уголки рта дрожали, не решаясь ни разойтись в улыбку, ни хмуро опуститься. Было ясно, что он понял, на что она намекает. Макензи была уверена, что подобные предложения поступали ему и раньше.
— О господи, — сказал Эллингтон, потирая голову, — если я хочу сохранить созданную репутацию человека с волевым характером, сейчас самое время сказать, что я женат.
Макензи взглянула на его левую руку, хотя уже несколько раз бросала на неё робкий взгляд, пока они сидели в баре. Кольца не было.
— Я знаю, — сказал Эллингтон. — Я никогда не ношу его на работе. Терпеть не могу, когда оно цепляется за пистолет, когда я его вынимаю.
— О боже мой, — сказала Макензи, — я…
— Нет, всё в порядке, — ответил он. — Более того, я польщён. В баре я говорил серьёзно. Я знаю, что живущий во мне самец никогда не простит меня за то, что я отказался от твоего предложения, но я всё же люблю жену и дочку, и я думаю, я…
— Просто подбрось меня до машины, — смущённо попросила Макензи. Она уставилась в окно, еле сдерживая крик.
— Прости, — сказал Эллингтон.
— Не извиняйся. Это моя вина. Не следовало мне…
Эллингтон завёл машину и выехал со стоянки.
— Не следовало что? — спросил он, когда они ехали в участок.
— Пустяки, — ответила она, отказываясь смотреть в его сторону.
В тяжёлой тишине, повисшей в машине, Макензи думала: «Не следовало мне верить в то, что было слишком хорошо, чтобы быть правдой».
Они ехали в полной тишине. Макензи хотелось свернуться комочком и умереть. Она ненавидела себя за то, что упустила шикарную возможность, подобной которой у неё не будет ещё очень и очень долго.