Теперь Моряков взялся за портреты лучших людей с прославленного парохода «Даёшь!». И на полотне из облака пара возникало весёлое лицо в колпаке.
— Борщик! — воскликнул Перчиков, войдя в каюту.
— А что, похоже? Правда, похоже? — радостно сказал Моряков. И, сощурившись, посадил коку на нос маленькую розовую запятую. — Но не будем терять драгоценного времени, — сказал Моряков, бросив взгляд на магнитофон.
— А может, лучше завтра? — спрятал магнитофон за спину радист.
— Что вы, Перчиков, — сказал капитан, чуть-чуть выпятив губу и разглядывая исподлобья портрет. — Открывайте-ка ваш аппарат. Минуты, Перчиков, как раковины в океане. Одна пустая, а в другой в это время растёт маленькая жемчужина. Это ведь здорово, что растёт, а? — И, услышав, как зашелестела магнитофонная лента, Моряков сказал: — Гуд мо-нинг, — и вежливо улыбнулся Борщику. — С чего же мы начнём наш урок? Пожалуй, мы поговорим с вами, как джентльмен с джентльменом. Не так ли? — И капитан учтиво раскланялся. — Начнём с правил морской вежливости.
Увидев, что всё в порядке, Перчиков на цыпочках вышел в коридор и поднялся в радиорубку. А Моряков, легко работая кистью, продолжал на английском языке преподносить возникающему на холсте Борщику урок вежливости. Но неожиданно за дверью раздалось такое громкое «гав», что он едва не выронил кисть и бросился в коридор.
На пороге, виновато переступая с ноги на ногу, стоял Пионерчиков.
— Послушайте, Пионерчиков, — опешил капитан, — что с вами? Что за ребячество?! То вы прыгаете за борт, то лаете, как барбос! Как же вы станете капитаном?
Пионерчиков одёрнул пиджачок и покачнулся. Он хотел объяснить, что он тут ни при чём, что это гипноз, но только плотней сжал губы.
— Вам, наверное, нечего делать, — сказал Моряков, взмахнув кистью.
Пионерчиков собирался сказать, что у него есть дела, но снова прикусил язык.
— Так вот, завтра утром проверите у Солнышкина урок английского. Ясно?
Пионерчиков кивнул головой. А Моряков, вернувшись к Борщику, продолжил с ним джентльменский разговор.
Пионерчиков, увидев, как капитан рисует Борщика и разговаривает с ним по-английски, будто с живым, потрогал свой лоб, вздохнул и отправился спать.
А через несколько минут в каюту капитана спустился Перчиков, захлопнул магнитофончик и быстро удалился, пожелав Морякову спокойной ночи.