Солнышкин плывёт в Антарктиду (Коржиков) - страница 38

Моряков посмотрел на часы, подмигнул Робинзону и положил кисть и краски на место.

И в это время, расталкивая толпу, к Морякову пробился хозяин салона, за которым бежал создатель великих полотен.

— Вот и подпись! — сказал хозяин и показал на художника. И вдруг взвыл: — Где картины? Где бананы?

— Увы! — грустно сказал Моряков. — Они так быстро созрели, что нам пришлось их собрать. Вот, — сказал Моряков, а Робинзон под хохот толпы преподнёс художнику свёрток с бананами.

— Один ещё остался, — заметил Моряков, показывая на картину. — Но и он, как видите, вот-вот дозреет.

Хозяин посмотрел на Морякова, на кулёк, на жёлтый банан в углу пустого холста и тихо прислонился к двери.

— А этот натюрморт действительно несколько похорошел, — сказал Моряков, показывая на второй холст, — и я его покупаю.

— Но я его не продаю! — крикнул художник, удивлённый собственным талантом. Он протянул руку, чтобы схватить картину.

Но в этот момент толпа шарахнулась и взревела: сквозь неё ломился громадный слон, на котором сидели Пионерчиков, Перчиков и Челкашкин, и протягивал к картине длинный хобот. Издалека слон увидел на картине свои любимые фрукты.

Моряков взмахнул рукой, а Робинзон, подумав, подхватил картину, и они побежали по направлению к порту. Слон, помахивая хвостиком, затрусил за Робинзоном.

Пять английских матросов и греческий адмирал с криком нырнули в воду.

На улице снова поднялся шум. Пять английских матросов и греческий адмирал с криком нырнули с моста в воду.

Салон опустел. В углу сидел схватившийся за голову хозяин, а у картины вертелась маленькая обезьянка и всё пыталась сорвать с неё прекрасный спелый банан.

Большой торговый день Жюлькипура подходил к концу, и взволнованные событиями жюлькипурцы бросились к телевизорам.

С экрана раздавались крики ужаса. Выловленный репортёрами греческий адмирал рассказывал, как он едва не утонул. Принц, вздрагивая, кричал о бешенстве своего лучшего слона.

А в это самое время в лазарете парохода «Даёшь!» метался запертый артельщик. Необычный шум торгового города всё больше будоражил его.

— Тысяча рубинов! Тысяча топазов! Тысяча алмазов!

Артельщик с размаху бросался спиной на дверь. От синяков он уже сиял, как люстра, но дверь не поддавалась.

— Чтоб вас акулы сожрали! — выл Стёпка. Он был готов разметать всё вокруг. — Я вам покажу голодовку! — И артельщик со злостью начал глотать лекарства, которыми была набита аптечка Челкашкина.

Сперва он проглотил успокоительные пилюли, и нервы его начали успокаиваться. Но потом он добрался до возбуждающих, и ярость хлынула ему в виски. Ноги сами стали подбрасывать артельщика кверху, головой в потолок.