— Вот вам! Вот вам! — повторял артельщик.
Бом-бам! Бом-бам! — отвечала верхняя палуба.
Но вот на палубе послышались шаги. Артельщик притих и, тяжело дыша, прислушался. К двери подходил вахтенный Петькин.
— Петькин, отвори, — шепнул Стёпка.
— Не положено, — отрезал Петькин.
— На полчаса, — схитрил Стёпка. — Подышать! Петькин остановился и повернул ключ. Артельщик оттолкнул вахтенного и бросился вниз по трапу.
Теперь только бы добраться до каюты, одеться — и в порт. Он открыл дверь в коридор и попятился: напротив его каюты стоял Солнышкин и, размахивая руками, что-то весело рассказывал боцману, Робинзону и Перчикову.
Стёпка прикрыл дверь и оглянулся. У сходней сидел Федькин с гитарой. И этот путь был отрезан.
Но зато, зато «Даёшь!» стоял, ткнувшись носом в корму пароходика, на котором в клетках вертелись обезьяны, медведи, тигры!
Наступала ночь. По небу проносились уже падающие звёзды. И артельщик решился на риск. Он тихо, на цыпочках прошёл в коридор с другой стороны и исчез в каюте Робинзона.
Через минуту из неё вывалился чёрный толстый медведь и вразвалку потопал к носу парохода.
Весёлые песни Бобби Пойкинса
Бывалый матрос британского флота Бобби Пойкинс стоял на вахте и тихо напевал любимую песенку:
Никогда не плавал я
По далёкой Амазонке…
Правда, он-то побывал и на Амазонке, и в Австралии, ловил тигров и анаконд, и на языке у него приплясывали тысячи великолепных историй.
Сегодня в полдень он с друзьями отправился в бар, чтобы за кружкой виски порассказать кое-что ребятам помоложе, а заодно отметить годовщину с той поры, как акула на виду у всех отхватила ногу их бравому капитану.
И вдруг с ним самим произошла такая история, что ой-ой-ой! Вместо того чтобы сидеть и промывать горло бренди, он, известный ловец анаконд, впереди толпы бежал от слона и барахтался в жюлькипурской луже! Подумать только, завтра годовщина с той поры, как кит чуть не проглотил его любимого прадедушку, а он из-за этого слона ещё не успел выпить за ногу капитана!
Пойкинс от досады крякнул. Но ничего, завтра он отгуляет за всё. Кстати, к завтрашнему дню подоспеет двадцать пятая годовщина с той поры, как он своими руками оторвал лопасть от винта вражеской подводной лодки. Эге, да тут можно будет заказать и торт на двадцать пять свечей! Бывалый матрос присвистнул от удовольствия. Вокруг плясала вода, в клетках нежно посапывали медведи, урчал тигр.
Но тут Пойкинс обернулся и вздрогнул. Из-за ближней клетки прямо на него смотрела хитрая морда чёрного медведя. Зверь переступал с лапы на лапу и решал, с какой стороны удобней обойти бывалого моряка.