Вдруг Солнышкин шевельнул ногой, тихо засмеялся и сказал:
— Перчиков, не дурачься!
Ему никто не ответил. В лицо подул ветерок, мягко пригладил волосы, и Солнышкин хотел ещё вздремнуть, но дёрнулся от хохота и поджал ноги.
— Перчиков, не трогай пятки!
Но больше того! Кто-то взвизгнул и лизнул Солнышкина в лицо. Солнышкин сердито подскочил, потому что не терпел таких нежностей, и открыл глаза.
Вокруг зеленел океан, всходило солнце. Перчиков бодро посапывал своим остреньким носиком, а Солнышкина облизывал большой, добрый пёс, который недавно чуть не превратился в жаркое.
Солнышкин едва не взвизгнул от восторга. Пёс жив, пёс рядом и вместе с ним плывёт в Антарктиду! И он толкнул Перчикова в бок.
Перчиков приоткрыл глаз, чихнул и спросил:
— Ты где его прятал? В каюте?
— Да ты что! — воскликнул Солнышкин. — Он же сам прибежал!
— И не показывался до отхода? — удивился Перчиков.
— Конечно!
Так теперь тебя ни один капитан не выбросит, — сказал радист псу.— Знаешь морской закон?— (И пёс так кивнул головой, что Перчиков попятился.) — Ого! Но ты его всё-таки показал бы доктору. Для порядка, — сказал он Солнышкину и спрыгнул вниз.
Натянув брюки, Солнышкин отправился в лазарет. Впереди него, завернув колечком хвост, побежал пёс. Солнышкин приоткрыл дверь лазарета, пропустил вперёд собаку и посмотрел направо.
По трапу спускался Пионерчиков.
— Доброе утро!
После вчерашних событий он придумывал новые слова о настоящем товариществе, которое даже из очень плохого человека может сделать очень хорошего. И, кажется, к нему эти слова приходили.
— Доброе утро, — ответил Солнышкин и прикрыл за собой дверь.
Пионерчиков сделал несколько шагов по коридору, повторяя слова, и вдруг вздрогнул и замер от негодования: в лазарете у Челкашкина раздался громкий собачий лай. Пионерчиков обернулся и отлетел в сторону: прямо навстречу ему из лазарета выскочил большой, лохматый барбос. Вошёл Солнышкин, а выскочил барбос! Юный штурман побелел и, перескакивая через ступеньки трапа, помчался к Морякову.
— Не верили? — крикнул он, распахивая дверь.
— Что случилось? — спросил Моряков, у которого в руке жужжала электробритва. — Что случилось, Пионерчиков?
— А то, — крикнул Пионерчиков, — что вашего Солнышкина превратили в обыкновенного барбоса!
— Как? Кто? Зачем? — вскинул брови Моряков.
— Для эксперимента! — крикнул Пионерчиков.— Ваш Челкашкин.
Положив бритву, Моряков вышел из каюты. Внизу действительно раздавался воинственный лай. Капитан перешагнул через несколько трапов. Каюта Солнышкина была открыта, возле двери стояли ботинки, а около них сидел большой, красивый пёс.