10. Сара-Тереза улетает из монастыря
Как ни старались монашки оградить воспитанницу Терезу от пагубного влияния прошлого, сделать из нее благонравную «Иисусову невесту», вышивающую гладью, они не достигли большого успеха. Ни наказания, ни двойная беспрестанная слежка не мешали ей жить по-своему, в мире восточных фантазий и надежд на возвращение в еврейство.
Тереза по-прежнему тайно оставалась иудейкой, в своих сновидениях летала вместе с тенью убитого погромщиками отца, раввина Мейера, над холмами Израиля, проносилась у старых городских стен, выкрикивая слова запретных для нее молитв. Один сон снился ей довольно часто. Будто она, еврейка Сара, идет по красивому восточному городу, в который, помнилось, надо долго плыть морем, вся в золоте и шелке, навстречу своему жениху.
Кто он, Тереза не знала, но сваты наперебой расхваливали его, говорили, что жених умен и знатен, его родословная восходит к роду царя Давида, и Сара будет царствовать с ним в Иерусалиме. Иногда жених показывался ей издалека. Он был среднего роста, с красивым еврейским лицом, в зеленом тюрбане, украшенном павлиньим пером, и в халате, тоже расшитом небольшими павлиньими перьями. Жених вежливо кланялся ей, и Сара немела от счастья. Он с Востока, из страны турок — шептала девчушка, веря, что действительно ей суждено испытать великую любовь к этому загадочному суженому, даже имени которого никто не мог назвать.
Однажды Саре приснилось, что жених сам пришел к ней и просит оставить их одних. Сваты и толпа фанатичных поклонников почтительно расступились перед ними, крича «малхут!»[3].
Жених наклонился к Саре и сказал: я люблю твою душу, хотя еще не видел твоего лица, уходи отсюда как можно скорее… На этот раз он был в белом и держал на руках белого тигренка в черную полоску, пугливо сверкавшего изумрудными глазищами, словно кошка в погребе.
— Уходи, уходи — слышалось Терезе, и она замирала в ужасе.
Как она отсюда уйдет? У монастыря толстые каменные стены, решетки на окнах и высокая ограда, снизу каменная, сверху утыканная острыми пиками. Если бы рядом был большой город, тогда, может, из монастыря было б легче уйти, затеряться в толпе, переодеться в мирское платье, сжечь черную хламиду и рубашку с метками. Но монастырь стоит посреди глухого леса. Три дня пути до первого мало-мальски крупного города. Лес кишит разбойниками — теми, кто отбился от отрядов Хмельницкого и решил сам добывать себе пропитание грабежами. Девушке, да еще босой, раздетой, не пройти этот лес. Страшные слухи ходят о нем. Кроме разбойников, в лесу полно призраков, дикого зверья, и что ни лето, то обязательно в монастырь приносят чудовищные истории. Кого-то растерзал медведь, кто-то упал в волчью яму. Идти опасно.