– Добрый день, скажите, могу ли я услышать мистера Стэйсона?
– М-м, а по какому вы вопросу?
– По личному вопросу. Я его медицинский консультант, – обычно такой формулировкой я пользовалась, чтобы не нарушать конфиденциальность моих клиентов.
– Были бы вы на самом деле его личным медицинским консультантом, вы бы знали, что услышать его не сможете. Я не знаю, из какой вы газеты, но, пожалуйста, не звоните сюда больше. Все интервью, которая наша компания уже могла дать, она дала. До свидания.
– Что? Но… – Я не успеваю договорить, как слышу короткие гудки в трубке.
Что это было сейчас? Я только собираюсь набрать тот же номер и потребовать, что бы меня соединили с моим клиентом, как в голове что-то щёлкает. Девушка с ресепшена сказала что-то про интервью. Что она имела в виду?
Тут же открыв интернет-браузер, я вбиваю в поисковик название фирмы Стейсона и нажимаю поиск. Дальше ставлю фильтр, чтобы мне показывали только новости за последнее время, опять нажимаю пуск и жду всего лишь пару секунд, пока загрузится страница. Надеюсь, там не будет новости о его увольнении или скандале, это может свести его с ума.
Нет, там не было новости о его увольнении. Но на первой же строчке я прочла новость, которую меньше всего хочет видеть психоаналитик, когда речь идёт о его клиенте.
Успешный адвокат Саймон Стейсон найден мёртвым у себя в квартире. Причина смерти – самоубийство. Как стало известно…
Дальше я читать не могла. Я почувствовала себя так, словно кровь в моих венах в мгновении ока заледенела, а голову сжали в тески. Клиент, который лечился у меня, покончил с собой. Когда люди так поступают, означает лишь только то, что они сдаются. А когда человек решает сам приблизить смерть, которой он так боялся, означает, что я словно сама его убила.
Растворившись сама в себе, я лишь понимала, что иду вниз, на кухню, беру со стола сигарету из пачки, наливаю полный бокал мартини и выхожу во двор. В полузабвении прикуриваю, отпиваю практически половину бокала залпом и с онемевшим от шока сознанием пытаюсь понять, что я только что прочла.
В те моменты, когда я пыталась понять, или, скорее, угадать, что повлияло на решение Саймона уйти из жизни таким путём, словно громом поражённая, я вдруг всё поняла. Я тогда, перед отпуском, отменила его сеанс. Да, я его отменила. Он во мне нуждался. Я, только я, виновата в произошедшем. Я могла спасти его, но не спасла.
– А-а-а! – вырывается у меня сдавленный крик.
Какая же я эгоистичная и тупая сука. Как я могла не распознать этого. Если бы я смогла с ним встретиться, смогла бы найти лишний час, он был бы жив. Хотя, может, и нет, но теперь этого никто не узнает. Я не почувствовала никакой опасности в его словах. Я вообще тогда ни о чём, кроме Мексики, не думала. Как же я была слепа. И что мне делать?