– Да-да, прости, дорогой. Не хотела отвлекать, просто можешь поздороваться с Мэй?
– Лили, позже. Прости, – говорит он и кладёт трубку.
– Ну что? Убедилась? – Я вздыхаю с облегчением и смотрю на неё. – Слышала? С ним всё в порядке, и он срочно бежит на операцию. И сразу же тебе перезвонит.
– Лили?
– Да, Мэй? – раздражённым, но уже более спокойным тоном передразниваю её.
– Но ты же понимаешь, что сейчас только ты слышала его голос. Я его так и не услышала.
– Потому что он занят. Ой, чёрт с тобой. На, держи телефон. Звони сама, но клянусь, он накричит на тебя. – С этими словами я передаю ей телефон и показываю взглядом, чтобы набрала Ричарда. Мэй берёт телефон в руки, находит номер Ричарда в контактах и набирает его. Проходит несколько секунд, и она протягивает мне трубку:
– На, послушай сама.
«Набранный вами номер больше не обслуживается», – доносится из мобильного.
– Чушь какая-то. Только что же было всё в порядке. Может, просто вне зоны действия?
– Лили, спокойнее, – она берёт меня за руку. – Дыши глубже. Спокойнее, умоляю тебя. Не паникуй, как в последний раз.
– Что значит «в последний»? – Последний раз я видела её ещё перед отлётом в Мексику.
– У нас с тобой был разговор около недели назад. Ты опять всё забыла? Ты не помнишь, как мы сидели у тебя дома и ты так же рассказывала про отпуск с Ричардом и что он вот-вот придёт?
– Мэй, ты сошла с ума. Я тебя не видела. И мы точно не разговаривали. Пожалуйста, прекрати этот идиотский розыгрыш. – Я даже не кричу, я срываюсь на какой-то писк с хрипотцой. Мне становится очень душно. Все запахи бистро кувалдой ударяют мне в нос, и голова начинает кружится.
– Лили, тебе плохо? – словно издалека доносится голос Мэй.
– Мне нужно на воздух. Нет, мне нужно домой. Или…
Я пытаюсь встать из-за стола, но ноги такие ватные и в то же время тяжёлые, что встать мне так и не удаётся. Я вижу, как Мэй выбегает из-за стола и несётся к барной стойке. Словно из туннеля, я слышу, как она просит стакан воды для меня и что-то говорит насчёт «скорой». Оценив ситуацию и в то же время не веря в её реальность, я заставляю себя встать и, позабыв куртку, беру с кресла только свою сумку и выбегаю из кафе.
Уже на улице, среди сотен размытых цветных пятен, практически на ощупь я торможу такси, благо в Чикаго только они жёлтого цвета, и, к моему счастью, одна машина останавливается. Буквально завалившись в салон, я заплетающимся языком называю таксисту адрес моего дома. Из-за шока от всего услышанного моё сознание сейчас походит на растаявшее мороженое, но инстинкт самосохранения требует от меня, чтобы я поехала домой. Ибо для любого человека его дом – это самое безопасное место. Водитель такси ещё раз переспрашивает меня на предмет точности адреса, и только когда я подтверждаю ему, он трогается с места.