Вызванная Гуровым машина из полицейского управления Кашина приехала спустя час. Во второй машине приехал следователь Ярыгин. Когда вновь прибывшие подошли к дорожке, где лежал садовник, они застали Гурова за странным занятием: сидя на корточках с фонарем в руке, он двигался от мертвого садовника в сторону дома, внимательно разглядывая дорожку.
– Что, Лев Иванович, следы ищете? – спросил следователь. – Не надо, со мной криминалисты опытные приехали, они все найдут.
– Я верю, что опытные, и верю, что найдут, – отвечал сыщик. – А самому все равно надежнее. И потом, надо же что-то делать.
– Ну, можно свидетелей опросить… – заметил Ярыгин.
– Свидетелей я уже опросил. Главный свидетель – тот самый наш с вами знакомый, финансист Сургучев.
– И что он рассказывает?
– Рассказывает он немного. Говорит, что перед ужином решил нагулять аппетит и пошел гулять подальше. Забрел в дальнюю часть парка, куда раньше не заходил. И вдруг увидел на земле тело. Подошел чуть ближе, узнал садовника, увидел, что тот не подает признаков жизни, и сразу побежал назад, к дому. Все время подчеркивает, что близко к садовнику не подходил и пальцем его не трогал. И тут он не врет. Ваши ребята, конечно, все еще проверят, но я уже смотрел и убедился: действительно, следы Сургучева обрываются в пяти-шести шагах от тела.
– А кого он видел во время своей дальней прогулки? Или, может быть, слышал?
– Нет, говорит, никого не видел и не слышал. Вообще показания дает охотно и больше всего боится, чтобы на него самого не пало подозрение. А до него последним, кто видел садовника живым, был водитель Семен Вихляев. Он шел в дом ужинать и видел, как Петр Леонидович убирал газонокосилку в сарай. Газон он подстриг, а разговор со мной так и не закончил! Так я и не узнал, что он услышал, стоя за кустами…
– А что он хотел вам рассказать?
– В том-то и дело, что не знаю! Но, как видно, что-то важное… Ага, я вижу, фотограф закончил и ваши люди уже перевернули тело. Давайте подойдем, посмотрим.
Они подошли к мертвому садовнику. Врач-патологоанатом сидел на корточках возле тела и внимательно его осматривал.
– Ну, Никита Данилович, что скажете? – спросил его Ярыгин.
– Вообще-то у меня правило – до вскрытия ничего не говорить, – сердито произнес пожилой врач. – Могу сказать только результаты внешнего осмотра. Результаты такие: видимых повреждений тканей нет.