Лука замерла от восторга, положив ладони на холодный мраморный парапет, огораживающий веранду — отсюда прекрасно просматривался старый город, мерцал огнями, подобно шкатулке с драгоценностями, где каждый дом в сиянии окон казался наборной бусиной, каждый фонарь — самоцветом, а красные и белые фары стоящих в пробках машин — разноцветными цепочками.
— Помнишь, я просила тебя рассказать о том случае с братом? Когда он руку обжёг, а ты нет? — развернувшись к ней, спросила Муня. — Не из праздного любопытства и не по причине рецидива шизофрении спрашивала. Когда мне было пять лет, я упала с лестницы на даче — полезла на чердак, куда мама строго настрого запрещала лазить, и наступила на подгнившую ступеньку. И, знаешь что, я знала, она плохая, видела гниль вглубине дерева, но не придала этому значения!
— Как ты могла видеть гниль внутри? — изумилась Лука. У неё появилось ощущение, что без сигареты в таком разговоре не обойтись, и она полезла в рюкзак за новой пачкой дешёвого курева, купленной в каком-то ларьке ещё утром.
— Сейчас покажу, — сказала Муня и наморщила нос, заметив пачку. — Подожди, не кури! Дай мне лучше руку и закрой глаза!
‘С крыши сбросит?’ — спросила саму себя Лука, но пачку уронила обратно в рюкзак и взяла Муню за руку.
— Глаза! — напомнила та.
Лука послушно прикрыла веки. Что она должна была увидеть в темноте под ними?
И вдруг поняла, что темноты нет. Мир расцвел танцующими всполохами, а стена дома, стоящего напротив, приблизилась так резко, что Лука вскрикнула и отшатнулась от парапета, вырвав руку из пальцев Муни.
Та хотела было что-то сказать, но промолчала, лишь раздражённо цокнула по плиточному полу каблучком. Лука тоже молчала. С испугом граничило крайнее любопытство. Она покосилась на Луну, и в её жёлтом глазе ей почудилась насмешка.
— Давай ещё раз! — решительно сказала она. — Прости!
— Ничего, — улыбнулась Муня, — я понимаю. Доверься мне!
Лука вновь вложила пальцы в её тёплую ладонь и закрыла глаза. Мир расцвёл дивным садом, которым она не успела налюбоваться, поскольку стена дома придвинулась, гостеприимно распахивая окна. За ними перемещались призрачные силуэты, внутри и вокруг которых переливались, как нефтяные пятна на поверхности воды, поля разного свечения — зелёного, голубого, оранжевого, багрового…
— Присмотрись к нему, — услышала Лука шёпот Муни, — да, вон к тому, с тёмной сердцевиной. Через пару месяцев он покинет этот мир, правда, я пока не вижу, как…
Оцепенев, Лука смотрела, как кандидат в покойники достаёт из холодильника палку колбасы и отрезает кусок себе и красному длинному облаку, вьющемуся вокруг его ног. Спустя мгновение перспектива изменилась — у облака появились уши, лапы, хвост и усы, а Лука откуда-то узнала, что это кот — сиамский трёхлетка по кличке Бакс.