— Ты глянь на него, сам к нему подойдёшь?
Лука убрала ключи и тихо поднялась вверх по лестнице. Перед одной из дверей на четвертом этаже стояли два дюжих полицейских, хрупкая девушка в пальто и заплаканная дама в халате и шлёпанцах.
— Он уже плох совсем был в последние дни… — всхлипывала дама. — Я приходила их с Баксиком кормить, близких-то у них нет никого… Баксик вообще ласковый, а тут как с цепи сорвался!
‘Собака! — поняла Лука. — А с хозяином случилось что-то… нехорошее!’
— Давай, решай, — сказал один из полицейских, — нам ещё протокол составлять, труповозку вызывать… А мы время теряем с этой тварью!
— Блин, — тоскливо ответил второй, — во попадалово! Пристрелить его, правда, что ли?
Луку будто кто-то в спину толкнул.
— Извините, — она шагнула на площадку, менты обернулись на голос, — можно я попробую его успокоить?
— А вы кто? — уточнил один из них.
— Соседка… снизу…
— Да ты что, девочка, он меня не подпускает, а уж я-то его куриными потрошками как кормила! — снова заплакала женщина.
Ощущая в душе странную уверенность в том, что все получится, Лука шагнула прямо к полицейским, и те молча расступились. С порога был виден холл, из которого вели двери — налево, в кухню, и направо — в комнату. На пороге последней, стоял, завывая и вздыбив шерсть… сиамский кот. Лука остановилась в растерянности — ожидала же увидеть пса! И вдруг, вспышкой, мелькнуло воспоминание — она и Муня на крыше, и та рассказывает о жителях соседнего дома то, что видит ‘периферическим зрением’!
А затем — Лука так и не поняла, что произошло, — мир окрасился в нереальные цвета. ‘Не собака Баксик’ оказался в их средоточии, во всполохах агрессивно-красного. Кот был испуган, потерян… Лука воочию увидела, как тянутся от него за угол комнаты, и обрываются, тёплые солнечные ниточки… Верность. Привязанность. Любовь?
Она судорожно выдохнула, потеряв ‘картинку’. Так вот как это, видеть! Видеть то, что вроде бы и не существует в реальности, но без чего эта самая реальность невозможна!
Лука шагнула к коту и медленно опустилась на колени. Протянула руку. Кот издал леденящий душу вой, дама в шлёпанцах ойкнула, а один из полицейских по-доброму посоветовал девушке идти домой.
В расширенных зрачках кота полыхали багровые глубины ада.
‘Тише, тише, — подумала Лука, снова сосредотачиваясь, — не бойся меня!’
Кот перестал выть и навострил уши.
‘Ты меня слышишь? — удивилась Лука. — Если да, знаешь, я не причиню вреда! А вот они могут!’
Кот утробно заурчал и забил хвостом.
‘Тебе нельзя здесь оставаться, — продолжала безмолвный разговор Лука, — ты можешь пострадать! Идём со мной? Я что-нибудь придумаю! И, знаешь что, я тоже недавно лишилась… чего-то. А без него очень погано! Поэтому я тебя понимаю!’