Впервые в низком голосе крепкого мужчины послышался холодок. Такой холодок обычно обдает голые ноги, когда ты ночью открываешь холодильник.
Мимолетный шаловливый озноб залезает в кишки и остается там.
Навсегда.
– О чем он был? – спросил Алексей с несвойственной ему мягкостью.
Клинок стал вгрызаться в точильный камень гораздо глубже. Тихое неспешное шуршание сменилось агрессивным хрустом крошащегося от сильного нажима зерна.
– О конце. Наш мир превратился в сплошной атомный могильник. Моря переполнились мазутом. Вся зелень исчезла, словно ее никогда и не было. А люди… Люди резали друг друга. Резали своих друзей. Резали родных. Вокруг было безумие, страдания и война.
С каждым словом кожаная рукоять ножа все сильнее поскрипывала от чудовищного сжатия. Прямо как кухонное полотенце в руке у Алексея.
Анатолий немного помолчал, делая глубокий вдох, который ему так и не удалось скрыть, не смотря на все усилия.
– И еще я видел его…
– Его? – едва слышно спросили племянники.
Кислотно-зеленые глаза Анатолия блеснули в свете огня. И было в этом что-то пугающее. Словно перед братьями сидел совершенно незнакомый человек.
Мясник, убийца, потрошитель.
Сейчас этот мясник набросится на них со своим огромным тесаком, изрежет их, выпустит им кишки, перережет им глотки. И будет смотреть, как его гости захлебываются кровью в предсмертной агонии, барахтаясь в собственных кишках.
Антон не понял, как такое пришло в его голову. Он испугался. Самого себя.
Нет, это был дядя Толя. Антон просто устал и уже начинал проваливаться в сон.
– Его, – повторил дядя.
Парни молчали, ожидая продолжения мысли. Но продолжения не было.
Тогда Антон шепотом спросил:
– Опиши его?
– Я не могу, – ответил Анатолий.
– Откуда он? – спросил Алексей.
– Из Бездны.
Племянники переглянулись.
Они не знали, что такое Бездна, но оба вновь ощутили перед собой черную воронку, от которой невозможно оторваться. Эта воронка, словно оживший ночной кошмар, вытягивает из тебя все соки. И ледяное отчаяние начинает пронизывать сознание, как плесень пронизывает кусок залежавшегося хлеба.
Анатолий продолжил:
– У него нет единого имени, нет пола. Это нечто невозможно описать. Он – это абсолютная тьма. Всегда голодная. Ненасытная.
Охотник немного помолчал, продолжая шкрябать ножом о точильный камень.
– В легендах здешних племен его называют Хастур.
Антон так внимательно слушал, что у него изо рта на ногу капнула слюна. Он вытер ногу и губу, стараясь сделать это незаметно.
Кажется, никто не заметил.
Дядя продолжил:
– В своем кошмаре я видел, как тень безумия продолжает расти над нашим миром. Тень апокалипсиса.