Весной следующего года нападению медведя подвергся ещё один сотрудник заповедника – Олег Заржевский. Совместно с напарником шли они по зарастающей вырубке в охранной зоне заповедника в поисках сброшенных здесь зимою лосями рогов. Проходя через густые еловые заросли, Олег услышал позади себя какое-то сопение и, оглянувшись, увидел бегущего к нему медведя. Испугавшись, бросился бежать, но тут был сбит догнавшим его хищником. Медведь успел укусить его в область бедра. Обернувшись, Олег увидел убегавшего от него зверя. В рюкзаке у напарника нашлась фляжка с водкой, которой и обработали немного кровоточащую рану. Часть водки – для обретения душевного спокойствия, как выразился напарник, Олег принял вовнутрь. Обретя это «спокойствие» минут через тридцать после события, Олег начал орать на весь лес, угрожая медведю всякими карами. Не могу сказать, слышал ли эти угрозы Топтыгин, вот только прибывшая к месту происшествия карательная экспедиция с обученными на охоту за медведями собаками, не нашла даже следов хищника. Недалеко от места события среди ёлочек осталась только его берлога. Как и в случае с Сомовым, медведь после нападения постарался удалиться как можно дальше от этого места.
Интересно отметить, что во всех случаях нападения медведей на человека, они никогда не рассматривали человека как жертву для поедания. В всех случаях человек рассматривался только как соперник, которому следует дать хорошую трёпку. Только этим и можно объяснить тот факт, что все нападения закончились без тяжких последствий.