– И что дальше? Он тебя похитил? – спросила она молодого человека, а тот вдруг всхлипнул:
– Да нет же! Когда я в себя пришел, то было уже утро: солнце вставало. Меня кто-то прислонил к дереву, хотя последнее, что я помню, – это как я терял сознание в автомобиле. Рюкзак был при мне, даже сковородка рядом валялась. Причем на ней была кровь – как будто… как будто ею кого-то сильно ударили! Но ни автомобиля с маньяком, ни моей спутницы рядом не было.
Он снова замолчал, а затем подавленно добавил:
– Я поступил как последний трус. В полицию я не обратился, пешком дошел до ближайшей автобусной остановки и оттуда уехал обратно к вокзалу. А потом… потом я направился к общежитию и все это время никому ничего не рассказывал! Мне было стыдно и… страшно!
Он опять всхлипнул, а Надя уверенно заявила:
– Ты поступил правильно! И вообще, это неслыханная удача, что ты остался в живых! И не только в живых, но еще и невредим! Ведь ты всю ночь пролежал на голой земле, мог бы подхватить воспаление почек и воспаление легких. Или и то и другое. У тебя мог развиться хронический пиелонефрит. И хронический бронхит. Тебя мог укусить боррелиозный клещ. Ты мог…
Вера погладила Максима по руке и сказала:
– Я бы поступила наверняка точно так же.
– Понимаете, я… Я старался все забыть! И приказал себе не думать об этом! И, что самое невероятное, мне это удалось! У меня даже ночных кошмаров, связанных с этой жуткой поездкой, до сих пор не было! Однако… Однако в последнее время я стал нервным. И мне беспричинно хочется плакать. И у меня ноет сердце.
– Господи, это симптомы хронического стресса! – всполошилась Надежда. – Максимчик, почему ты мне не сказал? Надо немедленно сделать ЭКГ! А если у тебя предынфарктное состояние?
Вера подумала, что на самом деле это симптомы нечистой совести, однако она молодого человека ни в чем не упрекала. И не лгала, когда сказала, что поступила бы на его месте точно так же. Она-то после того, как обнаружила ногти жертвы под ковриком своей квартиры, вздрагивала от каждого шороха, а он столкнулся с маньяком лицом к лицу!
– Понимаете, я же мужчина, а она женщина. И я должен был… Понимаете, она ведь могла быть еще жива! Он убил ее не сразу. И если бы я пошел в полицию, если бы ее стали искать, если бы…
Он громко разрыдался. Надежда кинулась его утешать, а Вера подумала, что это ничего бы не изменило. В полиции его бы высмеяли, более того, дополнительно нагнали бы страху и намекнули, что, может, это он собственное преступление хочет выдать за деяние мифического серийного убийцы. И искать девицу бы никто не стал, тем более что Максим не знал ни ее имени, ни фамилии.