Я крепко держал Элизабет за руку, но все равно нас чуть не затолкали до полусмерти (ибо мы никогда еще не имели дела с таким местом, по сравнению с которым овощная площадь Кейптауна была сонным царством). С удивлением и даже некоторой завистью смотрел я на то, как слуга вез в тележке-двуколке сидящего в кресле под огромным зонтом какого-то важного не то чиновника, не то богача, а окружившая их стена охранников расчищала перед ним путь, грубо отгоняя особо предприимчивых торговцев пинками и кулаками…
Скоро я весь взмок от жары и покупок, сделанных Элизабет, несмотря на то что пара носильщиков уже вдоволь была навьючена ими. Я не отказывал ей ни в чем, и она беспрепятственно пользовалась этим, накупив неимоверное множество всяких безделушек и красивых платьев, самое ценное из которых нес лично я.
Через час я почувствовал себя просто вымоченным с головы до ног и, увидев вблизи чайную, украшенную традиционной резьбой с золочеными иероглифами и красными фонарями, потребовал остановки, что было встречено с полным согласием. Горячий и душистый зеленый чай мгновенно подействовал облегчающе, я снова был полон сил и решимости. Элизабет также весьма приободрилась.
Мы вышли на улицу с полной решимостью пробираться дальше по Цинпину, но тут, возле лотка, на котором возвышалась целая гора жареных устриц, произошла совершенно неожиданная для меня встреча…
– Лопни мои глаза! – раздался позади низкий бархатный голос. – Ричард О’Нилл собственной персоной! Сколько лет, сколько зим!
Я обернулся – и от изумления только через пару секунд выдавил из себя:
– Уллис?!
Ибо не сразу узнал в этом бородатом, высоченном и мускулистом человеке своего давнего академического приятеля Уллиса Треймонда. Его родители, так же как и мои, были выходцами из Ирландии – только они сменили фамилию, будто пытаясь скрыть истинное происхождение. Уллис, как и я, учился на капитана торгового судна, планируя в будущем стать негоциантом. Правда, я только поступил в академию, а он уже готовился к получению патента, и мы познакомились совершено случайно. Однако мы быстро сдружились, несмотря на то что он лет на десять был старше меня, и Уллис даже помогал мне в некоторых дисциплинах. Потом судьба разбросала нас в разные стороны, и вот, спустя много лет, мы наконец-то встретились на другом конце света. За это время он раздался в размерах, отрастил бороду и, судя по всему, стал весьма солидным человеком. Его могучую фигуру обтягивал серый фрак из дорогого сукна, на ногах были кожаные башмаки с пряжками, голову украшала шляпа с серебряной бляхой, он опирался на трость черного дерева, которую, несомненно, носил для пущей важности. Мы обнялись и сердечно облобызались.