Наконец с каким-то облегчением я услышал, как подал голос Шомберн. Он вполне согласился с моими доводами, но в отношении возможности форсировать данный проход выдал категорические сомнения. Дальше события начали нарастать подобно снежному кому: с места поднялся некто по фамилии Миллер, немедленно вставший на сторону Уллиса, а потом к ним присоединились еще несколько человек. Они явно решили посмеяться надо мной – так, как это делал сейчас Уллис. Именно тогда-то я и поставил точку.
– Вы смеетесь надо мной, почтенный! – окончательно вспыхнул я в ответ на очередной колкий выпад Уллиса. – Вы отрицаете научные факты! Ну так я готов доказать вам на деле свои слова – как серьезный человек серьезному человеку!
Все с интересом замолчали, глядя на нас.
– Предлагаю пари! – чуть ли не выкрикнул я. – При всех уважаемых господах, находящихся в этом зале! Северо-Западный морской проход существует, и мой корабль пройдет его за один навигационный сезон! От Аляски до Гренландии за один переход!
– Согласен! – выпалил Уллис. – Ставлю двадцать тысяч фунтов!
В ответ я с презрением засмеялся:
– Двадцать тысяч фунтов! Вы щедры как палата общин!
В ответ Уллис расхохотался:
– Сто тысяч! Вас это устроит?!
Длинное лицо Левингстона аж дернулось вперед, Эдвайс сглотнул, из уст всех присутствующих в помещении вырвался единодушный возглас.
– Как человека, способного дать вам должный ответ, – сказал я во всеуслышание. – Ставка принимается!
С хлопком наши руки сомкнулись над полированной поверхностью стола в крепком пожатии.
– Будьте же все присутствующие в этом помещении свидетелями нашего пари! – крикнул Уллис. – Бумагу и перо!
Мгновенно всем своим внутренним чутьем я ощутил общую атмосферу и тут же выдвинул свой главный козырь, который так долго держал в тайне.
– Есть ли еще в этом зале человек, желающий также бросить мне вызов?!
Нижняя челюсть отвалилась у Уллиса, когда он услышал мои слова, а в глазах его промелькнул ужас. Только теперь перед ним раскрылась истина моего замысла. Левингстон, за которым я наблюдал больше всех, презрительно усмехнулся…
Тут не хватало только последней точки, и я ее поставил, словно вогнав ядро под ватерлинию…
Жестом подозвав слугу с подносом, я взял бокал вина и, подняв его вверх, провозгласил:
– За Уллиса Треймонда! За храбрых ирландцев!
И одним махом опрокинул в себя его содержимое – бил я прямо наотмашь, ибо мы с Уллисом были единственными представителями Ирландии на этом собрании. Мгновенно мирная атмосфера улетучилась, и все вокруг словно наполнилось жаром от раскаленных углей. Такой дерзости от меня не ожидал никто из присутствующих. Моментально наступила мертвая тишина, но впечатлении было, словно разразилась немая буря, в удивительном безмолвии выворачивающая с корнем деревья и беззвучно сносящая дома на своем пути…