«Наглец», – прочитал я по губам Левингстона. Его глаза метнули молнии, рука яростно сжала лежавший перед ним платок. Я уже не раз слышал, как этот человек махал этим самым платком, после того как солдаты Клайва привязывали к пушкам пленных бенгальских мятежников…
Шомберн уставился на меня, как военный фрегат – дулами орудий. Эдвайс яростно оскалился – слова так и застряли у него в горле, по помещению словно прокатилось рычание…
Уллис замер как каменный – по всей видимости, моя дерзость напугала его до полусмерти. Однако именно он и опомнился первым.
– Вы слишком много себе позволяете, уважаемый! – крикнул он, вскочив со своего места. – Вы ведете речи, недостойные данного общества!.. Вы немедленно должны принести собравшимся господам свои извинения…
Хитрость его раскусить было нетрудно – сейчас он попросит меня удалиться, тем самым оградив и себя и меня от дальнейших последствий.
Однако старый мерзавец Левингстон мгновенно распознал его маневр. С отвратительной ухмылкой он поднялся со своего места и проковылял к разбушевавшемуся Уллису, опираясь на трость. Подойдя к нему, он по-отечески сказал моему другу несколько успокаивающих слов, отчего тот мгновенно замолчал и сел обратно, видимо, под давлением его авторитета. После чего у всех на глазах Левингстон двинулся уже ко мне.
– Двести тысяч! – даже не засмеялся, а захихикал Левингстон, подойдя вплотную, после чего еле слышно прошипел в упор: – Сэр ирландец!..
Он особо выделил последнее слово, будто выплюнув комок желчи.
– Наличность, ценные бумаги, драгоценности?! – важно спросил я.
– Как вам будет угодно! – театрально произнес Левингстон, чуть не скорчив гримасу.
Я крепко пожал его ссохшуюся, горячую руку, больше напоминавшую узловатую ветку дерева:
– Принимаю, сэр!
При этих словах на лице Уллиса заиграли темные желваки и он яростно уколол меня острым взглядом, не проронив, однако, ни слова.
Со злобной улыбкой со своего места встал Миллер и также направился ко мне.
– Господин Треймонд рекомендовал вас как достойного человека, – выдохнул он чуть ли не в лицо мне. – И я рад буду также заключить с вами пари… Сто тысяч, сэр зять достопочтенного Рональда Блейка!
Намек его я понял сразу и ответил в такт:
– Принимаю, господин акционер. На тех же условиях…
Хорошо, что Элизабет была далеко отсюда: она грохнулась бы в обморок, узнав, на какую сумму заключено было пари. В общей сложности цена вопроса поднялась для меня с сотни тысяч фунтов до миллиона, а число моих противников возросло с одного до десятка. Среди них был и Эдвайс. Уллис, судя по всему, не мог поверить в происходящее – похоже, он решил, что я сошел с ума. Пару раз он попытался осадить меня, однако его уже никто не слушал. Тогда он успокоился окончательно и принялся следить за дальнейшим развитием событий…